Жаль, что не могу – кошкой, сукой, влёт, Вдребезги, до дна, будучи собою.
На красное опухшее лицо Брюно было страшно взглянуть: это внезапное уродство не только искажало его, но и обезличивало, в нем не было почти ничего человеческого. А он всегда уделял много внимания своему физическому облику, всю жизнь сам он был лишь дополнением к собственному лицу. И сразу показалось, что его лишили корней, прошлого и, что гораздо хуже, будущего...

Пришла пора надеть на себя костюм, защищающий его от передряг, от светских людей, его удобный пуленепробиваемый костюм, и этим костюмом была его ирония, всего лишь одна из мер предосторожности. Принимая меры предосторожности, человек кое-что разрушал, кое-что изменял в своей жизни... но значительно меньше, чем если бы не принимал их вообще.

Никогда больше он не найдет женщины, которая так нравилась бы ему, которой он сам так бы понравился! Он представил себе, как блестели глаза Люс, когда она лежала в сене, как она смотрела на него с нескрываемым обожанием, как клала свою руку ему на спину, на бедра, на плечи, на шею, в долгом и наивном экстазе, и ему захотелось расплакаться. Эта женщина была предназначена для него! Она была его женщина... Ни одна другая не будет так явно, так плотски ему принадлежать.

Саган "Окольные пути".