Эта книга, как раз напротив, ставит целью показать, что любовь – не
сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо
от уровня достигнутой им зрелости. Она хочет убедить читателя, что все его
попытки любви обречены на неудачу, если он не стремится более активно
развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; что
удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без
способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры
и дисциплины.
читать дальшеТретье заблуждение, ведущее к убежденности, что в любви ничему не надо
учиться, состоит в смешении первоначального чувства влюбленности с
перманентным состоянием пребывания в любви. Если двое чужих друг другу
людей, какими все мы являемся, вдруг позволят разделяющей их стене рухнуть,
этот момент единства станет одним из самых волнующих переживаний в жизни. В
нем все наиболее прекрасное и чудодейственное для людей, которые были
прежде разобщены, изолированы, лишены любви. Это чудо неожиданной близости
часто случается легче, если она начинается с физического влечения и его
удовлетворения. Однако такого типа любовь по самой своей природе не
долговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, их близость все более
и более утрачивает чудесный характер, пока, наконец, их антагонизм, их
разочарование, их пресыщенность друг другом не убивает то, что осталось от
их первоначального волнения. Вначале они не знали этого всего; их,
действительно, захватила волна слепого влечения. «Помешательство» друг на
друге – доказательство силы их любви, хотя оно могло бы свидетельствовать
только о степени их предшествующего одиночества.
После того, как Адам и Ева вкусили от «древа познания добра и зла», после
того как они ослушались (нет добра и зла, пока нет свободы ослушания),
после того, как они стали людьми, высвободившись из первоначальной животной
гармонии с природой, т. е. после их рождения в качестве человеческих
существ, – они увидели, что «они нагие, и устыдились». Должны ли мы
предположить, что миф, такой древний и простой как этот, несет в себе
стыдливую мораль, свойственную девятнадцатому веку, и что самая главная
вещь, которую эта история желает нам сообщить, состоит в том, что они
пришли в смущение, увидев, что их половые органы открыты посторонним
взглядам? Едва ли это так. Понимая эту историю в викторианском духе, мы
утратим главную ее мысль, которая, как нам кажется, состоит в следующем:
после того, как мужчина и женщина начали осознавать самих себя и друг
друга, они осознали свою отдельность и свое различие из-за принадлежности к
разным полам. Но как только они поняли свою отделенность, они стали чужими
друг другу, потому что они еще не научились любить друг друга (что вполне
понятно хотя бы из того, что Адам защищал себя, обвиняя Еву, вместо того,
чтобы пытаться защитить ее). Осознание человеческой отдельности без
воссоединения в любви это источник стыда и в то же время это источник вины
и тревоги. Таким образом, глубочайшую потребность человека составляет
потребность преодолеть свою отделенность, покинуть тюрьму своего
одиночества.