Тайша Абеляр

[funnyme]

Я съела несколько ложек супа, а затем спросила:
- Где они берут черепах?
Клара указала на окно.
- Прямо из залива.

Статный мужчина средних лет, сидевший за соседним столиком, повернулся ко мне и подмигнул. Этот его жест, как мне показалось, скорее напоминал поведение весельчака, чем заигрывание. Он повернулся ко мне и, словно продолжая начатый разговор, сказал по-английски с сильным акцентом:
- Черепаха, которую вы едите, была очень большая.

Клара посмотрела на меня и подняла брови, будто не могла поверить, что незнакомец оказался таким нахальным.
- Эта черепаха была такой большой, что ее хватило бы, чтобы накормить дюжину голодных людей, - продолжал он. - Они ловят черепах в море. Для того, чтобы вытянуть одну такую тварь на берег, нужно несколько человек.
- Наверное, они бьют их гарпунами, как китов, заметила я.
Мужчина проворно переставил свое кресло к нашему столу.

- Нет, я знаю, что они используют большие сети, сказал он. - Затем они бьют черепах дубинками, чтобы те потеряли сознание, прежде чем вскрыть им живот. Если поступать таким образом, мясо не становится жестким.
Мой аппетит улетел в окно. В этот момент мне меньше всего хотелось, чтобы этот простодушный навязчивый незнакомец забавлял нас своими рассказами, сидя у нас за столом, - но я не знала, как себя повести.
- Коли мы уж заговорили о еде, нужно отметить, что Гуаймас славится своими блюдами из креветок, - продолжал мужчина с обезоруживающей улыбкой на лице. Если позволите, я закажу одно такое блюдо для вас обеих.
- Я уже сделала это, - сказала Клара резко.

Как раз в этот момент снова подошла официантка и принесла тарелки с самыми большими креветками, каких я когда-либо видела. Одной этой креветки хватило бы на целый банкет, и было очевидно, что мы просто не сможем вдвоем съесть все это, как бы голодны мы ни были.
Наш непрошеный компаньон взглянул на меня так, словно ожидал, что я приглашу его присоединиться к нашей трапезе. Если бы я была одна, ему явно бы удалось вопреки моей воле привязаться ко мне. Но у Клары были другие планы, и она поступила решительно. Она с кошачьей грацией вскочила на ноги и, повернувшись к мужчине, посмотрела прямо ему в глаза.
- Проваливай отсюда, идиот! - закричала она по-испански. - Как ты осмелился сесть за наш стол?! Это моя племянница, а не какая-нибудь шлюха!
В ней чувствовалась такая сила, а голос звучал так властно, что все в зале замерли. Со всех сторон глаза уставились на наш столик. Мужчина съежился так беспомощно, что мне стало его жаль. Он боком выскользнул из кресла и, можно сказать, выполз из ресторана.
- Я знаю, что тебя приучили уступать мужчинам уже только потому, что они мужчины, - сказала мне Клара, снова сев на свое место. - Ты всегда любезничаешь с ними, а они выжимают из тебя все твои соки. Разве ты не знаешь, что мужчины питаются женской энергией?!
Мне было слишком не по себе, чтобы пререкаться с ней. Я чувствовала, что все глаза в зале устремлены на меня.
- Ты потакаешь им потому, что чувствуешь к ним жалость, - продолжала Клара. - В глубине своей души ты отчаянно стремишься к тому, чтобы позаботиться о мужчине, о любом из них. Если бы этот недоумок оказался женщиной, ты бы никогда не позволила ему сесть за наш столик.


- Разделенность - это условие, в котором существует человек, - заметила она. - Но в действительности оно наблюдается не между умом и телом, а между телом, которое содержит в себе ум, или "я", и дублем, который является вместилищем нашей основной энергии.
Она сказала, что до рождения этого разделения не существует, но, начиная со времени появления человека в этом мире, эти две его составляющие оказываются разделенными вследствие воздействия намерения всего человечества. Одна часть при этом превращается в физическое тело, тогда как другая, внутренняя, становится дублем. После смерти более тяжелая физическая составляющая возвращается обратно в землю, а более легкая, дубль, становится свободной. Но, к несчастью, дубль не может наслаждаться свободой дольше чем мгновение, потому что в силу своей недоразвитости он сразу же растворяется во вселенной.
- Если мы умрем, не искоренив ложного дуализма, который по нашему мнению существует между телом и умом, - мы умираем обычной смертью, - сказала она.
А как можно умереть по-другому?

Клара уставилась на меня, высоко подняв брови. Вместо ответа на мой вопрос она доверительным тоном сообщила мне, что мы умираем потому, что нам никогда не приходит в голову мысль о возможности изменить себя. Она подчеркнула, что это преображение должно быть совершено в течение жизни, и что успешное решение этой задачи это единственная подлинная цель, которую может иметь человеческая жизнь. Все остальные наши достижения преходящи, потому что смерть превращает их обладателя в ничто.
- Что представляет собой это преображение? - спросила я.

- Оно предполагает радикальное изменение, - сказала она. - И достичь этого изменения можно с помощью вспоминания, этого краеугольного камня свободы. Искусство, которому я собираюсь научить тебя - это искусство быть свободной. Заниматься им очень трудно, но еще труднее объяснить его суть другим.
Клара сказала, что каждый метод, которому она будет меня обучать, и каждое задание, которое она будет мне давать, каким бы необычным оно мне ни показалось, в действительности является шагом к достижению конечной цели искусства быть свободной - постижению абстрактного полета.
- Вначале я покажу тебе простые движения, которые ты должна будешь выполнять каждый день, - продолжала она. - Считай их неотъемлемой частью своей жизни. Первым делом давай рассмотрим технику правильного дыхания, которая хранилась в тайне в течение многих веков. Эта техника отражает двойственную суть возникновения и исчезновения, света и тьмы, бытия и небытия.
Она попросила меня выйти из пещеры, а затем легкими движениями показала, как мне сесть, наклонившись вперед и придвинув коленки как можно ближе к груди. Не отрываясь ногами от земли, я должна была обнять икры, плотно охватить их руками перед собой и положить ладони на локти, если мне так было удобнее. Легким нажатием она опустила маю голову так, что подбородок касался груди.
Мне пришлось сильно напрячь мышцы рук для того, чтобы удерживать колени перед собой. Моя грудь и живот оказались сдавленными, а в шее что-то хрустнуло; когда я опускала подбородок вниз.
- Это очень активный метод, - сказала она. Может даже случиться так, что скоро ты потеряешь сознание или уснешь. В любом случае, когда придешь в себя, возвращайся в дом. Пещера, кстати, находится сразу же за домом. Иди по тропинке, и ты выйдешь прямо к нему через две минуты.
Клара сказала мне, что следует делать короткие, поверхностные вдохи. Я ответила, что ее указание ничего не меняет, потому что в этом положении я могу дышать только так, и не иначе. Она сказала, что если я хотя бы частично расслаблю руки, мое дыхание снова станет нормальным. Но этого не должно было происходить. Она хотела, чтобы я дышала поверхностно хотя бы минут десять.
Я оставалась в таком положении, наверное, около получаса, все это время дыша короткими вдохами, как она меня наставляла. После того, как колики в животе прошли и ноги перестали ныть, дыхание, казалось, размягчило мои внутренности и растворило их. Затем через мучительно долгое время Клара толкнула меня так, что я перекатилась на спину и продолжала лежать на земле, но она не разрешила мне ослабить напряжение в руках. Когда моя спина коснулась земли, я почувствовала некоторое облегчение, но полное освобождение наступило только тогда, когда Клара позволила мне разжать руки и вытянуть ноги. Единственное, что я могу сказать о своих ощущениях,
- это то, что с помощью такого дыхания что-то внутри меня освободилось, а затем начало растворяться и в конце концов исчезло полностью. Как и предупреждала Клара, я почувствовала такую сонливость, что заснула, едва успев добраться до пещерки.
Я проспала в пещере, должно быть, не менее двух часов. Судя по положению, в котором я проснулась, можно было сказать, что за все время сна я не шевельнула ни одним мускулом. Я подумала, что это, должно быть, случилось потому, что в пещерке не было места для движений и поворотов. Но вполне могло быть и так, что я спала неподвижно потому, что полностью расслабилась и не нуждалась в движениях для того, чтобы найти более удобное положение.

Я пошла в направлении к дому, как мне сказала Клара. Она сидела в плетеном кресле во внутреннем дворике возле дома. У меня создалось впечатление, что рядом с ней сидела другая женщина, но когда они услышали, что я иду, та быстро поднялась на ноги и ушла.
- О да, ты выглядишь отдохнувшей, - сказала Клара. - Этот метод дыхания и поза просто творят с нами чудеса.
Клара сказала, что если это упражнение проделывать регулярно в спокойном и сосредоточенном расположении духа, то оно способствует постепенному приведению в равновесие нашей внутренней энергии.
Прежде чем я успела сказать ей, как хорошо я себя чувствую, она попросила меня присесть и научиться еще одному способу дыхания, который играет важную роль в искоренении ложного дуализма. Она попросила меня сидеть, выпрямив позвоночник, и немножко свести глаза так, чтобы я могла видеть кончик носа.
- Это дыхательное упражнение следует выполнять, сняв с себя одежду, - начала она. - Но для того, чтобы не раздевать тебя здесь во дворе, на этот раз мы сделаем исключение. Прежде всего ты начинаешь глубокий вдох, набирая воздух в легкие так, будто дышишь через влагалище. Втяни живот и вдыхай так, словно воздух поднимается вверх вдоль позвоночника, минуя почки, до места, которое находится между лопатками. Задержи воздух здесь на некоторое время, а затем продолжай поднимать его дальше, в затылок, затем поверх макушки головы в точку, которая находится между бровями.
Она сказала, что, задержав его там на мгновение, я должна начать выдох через нос и при этом в воображении проводить воздух вниз вдоль тела до места, которое находится чуть-чуть ниже пупка, а затем дальше, до влагалища, откуда начинался весь цикл.
Я начала проделывать это дыхательное упражнение.

Клара положила руку на основание моего позвоночника, а затем вычертила линию вдоль моей спины, над головой и до точки между бровями, на которую она легонько нажала.
- Старайся доносить воздух сюда, - сказала она. А глаза нужно держать скошенными для того, чтобы тебе легче было концентрировать внимание на переносице. Так ты сможешь вращать воздух по линии вдоль позвоночника и над головой до этой точки. Можешь также, если хочешь, Следить взглядом за воздухом, когда он опускается вдоль тела вниз и возвращается в половые органы.
Клара сказала, что циркуляция воздуха подобным образом создает непробиваемый заслон для внешних враждебных влияний, которые стремятся воздействовать на энергетическое поле тела. Это упражнение также помогает предотвратить утечку жизненно важной внутренней энергии во внешнее пространство. Она подчеркнула, что вдохи и выдохи должны быть беззвучными и что это упражнение можно выполнять стоя, сидя или лежа, хотя поначалу лучше всего делать его, сидя на подушке или на стуле.
- А теперь, - сказала она, пододвигая свое кресло поближе к моему, - давай поговорим о том, что мы уже начали обсуждать сегодня утром, о вспоминании.
Я внутренне содрогнулась. Затем я сказала ей, что хотя не имею ни малейшего представления, о чем она собирается мне поведать, и догадываюсь, что это будет нечто монументальное, я не уверена, что готова сейчас это воспринять. Она сказала, что я нервничаю потому, что какая-то часть моего существа, возможно, почувствовала, что ей вот-вот откроется один из самых важных методов самообновления. Она терпеливо объяснила мне, что вспоминание представляет собой действие, направленное на возвращение энергии, которую мы уже израсходовали когда-то в прошлом. Вспоминание подразумевает припоминание всего прожитого. Мы должны воссоздать в воображении все места, в которых когда-то бывали, всех людей, которых когда-либо встречали, и все чувства, которые когда-либо переживали. Так нужно пройтись по всей своей жизни, начиная с настоящего и доходя до самых ранних воспоминаний и очищая их при этом одно за другим с помощью специального выметающего дыхания.
Я увлеченно слушала ее, но была более чем уверена, что все ее слова ровным счетом ничего не говорят мне. Прежде чем я успела сказать ей что­либо в ответ, она крепко взяла мой подбородок в свои руки и приказала мне вдохнуть через нос, поворачивая при этом мою голову влево, а затем выдохнуть, поворачивая ее вправо. Затем мне следовало повернуть голову слева направо еще раз без дыхания. Она сказала, что такое дыхание - это чудесный способ очищения, который к тому же является залогом успешного вспоминания, потому что вдох позволяет нам возвращать потерянную энергию, а выдох дает возможность исторгать из себя враждебную, ненужную энергию, которая накопилась в нас в течение многих лет общения с другими людьми.
- Для того чтобы жить и действовать, нам нужна энергия, - продолжала Клара. - Как правило, энергия, которую мы израсходовали, уходит от нас навсегда. Поэтому, если бы не вспоминание, мы бы никак не могли вновь обрести потерянное когда-то. Вспоминание наших жизней и выметание нашего прошлого с помощью очищающего дыхания работают совместно.
Припоминать всех, кого я знала, и все, что я когда-либо чувствовала, казалось мне абсурдной и бессмысленной задачей.
- На это может уйти вся оставшаяся жизнь, - сказала я в надежде, что это практическое замечание поможет Кларе более трезво взглянуть на вещи.
- Может уйти, - согласилась она. - Но уверяю тебя, Тайша, что, позанимавшись вспоминанием, ты ничего не потеряешь, но можешь приобрести нечто превосходящее все твои ожидания.
Я сделала несколько глубоких вдохов, покачивая головой из стороны в сторону, стараясь делать это так, как она мне показала. Этим я хотела успокоить ее и дать ей понять, что слушала ее внимательно.
Косо улыбнувшись, она предупредила меня, что вспоминание - это не случайное досужее занятие.
Практикуя вспоминание, старайся ощутить длинные натянутые волокна, которые выходят из солнечного сплетения, - объяснила она. - Затем согласуй движение головы с движениями этих едва заметных волокон. Они являются проводниками, по которым утраченная когда-то энергия вновь возвращается к тебе. Для того, чтобы стать сильной и вернуть себе целостность, ты должна высвободить всю свою энергию, которая была в течение жизни уловлена миром, и вновь вобрать ее в себя.
Она уверяла меня, что во время вспоминания мы распространяем эти длинные энергетические волокна по пространству-времени, соединяясь ими с теми людьми, местами и событиями, с которыми мы имели дело в прошлом. В Результате мы оказываемся в состоянии вернуться в каждый прошлый момент своей жизни и действовать в нем так, как если бы мы еще раз реально проживали его.
Эта перспектива заставила меня вздрогнуть. Хотя интеллектуально я была и заинтригована тем, что мне рассказала Клара, у меня не было никакого желания возвращаться в свое отвратительное прошлое, даже если речь шла об обычном путешествии в воображении. Ведь я гордилась даже тем, что смогла как-то выпутаться из той невыносимой обстановки, в которой была вынуждена жить с самого раннего детства. Я вовсе не собиралась снова посещать свое прошлое и воскрешать в памяти все те моменты, которые мне больше всего хотелось забыть. Однако Клара выглядела такой серьезной и сосредоточенной, объясняя мне технику вспоминания, что я решила на некоторое время отложить свои сомнения в сторону и выслушать то, что она мне излагала.
Я спросила ее, имеет ли значение порядок, в котором человек вспоминает свое прошлое. Она ответила, что важнее всего научиться ярко проживать в воображении события прошлого, припоминая как можно больше подробностей, связанных с ними, и очищая их при этом с помощью выметающего дыхания, которое освобождает уловленную в них энергию.

Она сказала, что я должна буду начать записывать имена всех людей, которых я когда-либо встречала, начиная с этого дня и уходя в воспоминаниях в самое отдаленное прошлое.
- Это невозможно! - воскликнула я. - Как я реально смогу вспомнить всех, кого видела в своей жизни, начиная с ее первого дня?
Клара отодвинула в сторону тарелки, чтобы освободить место, где я могла бы писать.
- Верно, это нелегко, но тем не менее это возможно, - сказала она. - Это неотъемлемая часть вспоминания. Этот список станет для твоего ума матрицей, за которую он будет держаться при работе с воспоминаниями.
Она объяснила, что начальная стадия вспоминания подразумевает две вещи. Во-первых, нужно пользоваться списком, а во-вторых, стараться как можно ярче визуализировать перед собой все имеющиеся в памяти детали событий по мере того, как они появляются перед внутренним взором вспоминающего.
- Как только ты восстановила в памяти все элементы, начинай очищающее дыхание. Движения головы в этом случае напоминают веер, который овевает потоком воздуха всю картину, - сказала она. - Если ты помнишь комнату, например, очищай дыханием стены, потолок, мебель и людей, которых ты в ней видишь. Не прекращай делать этого до тех пор, пока не впитаешь в себя всю энергию, которую ты тогда оставила там, до последней капли.
- А как мне узнать, что энергии больше не осталось? - спросила я.

- Твое тело подскажет тебе, когда можно будет остановиться и перейти к следующему событию, - заверила она меня. - Но не забывай, что ты должна иметь явное намерение вбирать в себя всю ту энергию, которую ты оставила в прошлом, и выдыхать всю враждебную энергию, которую другие навязали тебе тогда.
Я была настолько ошеломлена необходимостью сделать список всех, кого я знала, и начинать заниматься вспоминанием, что вообще не могла ни о чем думать. Отрицательная непроизвольная реакция моего ума проявилась в том, что все мысли и чувства полностью покинули его. Затем меня затопил целый поток воспоминаний, и я не знала, откуда начать. Клара объяснила, что мы должны начинать вспоминание, сосредоточивая внимание прежде всего на наших прошлых сексуальных переживаниях.
- Почему мы должны начинать именно с этих воспоминаний? - спросила я с подозрением.
- Потому что в них заключено больше всего нашей энергии, - объяснила Клара. - Вот почему мы должны освободить ее в первую очередь!
- Я не думаю, что мои любовные встречи были такими уж значительными.

- Неважно, что ты о них думаешь. Ты могла смотреть в потолок, умирать от скуки или видеть падающие звезды и далекие огни - но кто-то оставил тогда в тебе свою энергию и уволок с собой уйму твоей.
Выслушав ее слова, я окончательно упала духом. Воскрешать в памяти свои сексуальные переживания казалось мне невыносимым.
- Не такое уж это приятное дело, - сказала я, переживать снова все эти события. Более того, я не хочу копаться во всем, что связано с мужчинами.
Клара взглянула на меня, высоко подняв брови.

- К тому же ты, наверное, ожидаешь, что я все это буду тебе рассказывать, - продолжала я. - Но на самом деле, Клара, мне кажется, что все то, что я делала с мужчинами, никого не должно касаться.
Мне казалось, что я выразилась довольно однозначно. Однако Клара решительно покачала головой, не соглашаясь со мной, и сказала:
- Ты хочешь, чтобы все мужчины, с которыми ты встречалась, продолжали питаться твоей энергией? Ты хочешь, чтобы они становились все сильнее по мере того, как ты становишься слабее? Ты хочешь оставаться для них источником энергии до конца своих дней?! Не хочешь? Мне кажется, ты не вполне представляешь себе важность полового акта и всего того, чем занимается человек при вспоминании.
- Ты права, Клара. Я не вполне понимаю, зачем нужны все те странные действия, которые ты просишь меня делать. И как может быть так, что мужчины становятся сильнее за счет моей энергии? Я никого не питаю и не снабжаю. Это я тебе говорю серьезно.
Она улыбнулась и сказала, что допустила ошибку, навязывая мне свои идеи.
- Выслушай то, что я тебе расскажу, - попросила она. - В своей жизни я убедилась в правильности того, о чем говорю. По мере того, как ты будешь преуспевать во вспоминании, ты узнаешь, как пришли ко мне мои убеждения. На сейчас достаточно лишь отметить, что все то, а чем я тебе говорю, составляет неотъемлемую часть искусства, которому я собираюсь тебя обучать.
- Если это так важно, как ты утверждаешь, Клара, тогда, наверное, будет лучше, если ты мне расскажешь обо всем этом сейчас, - сказала я. - Прежде чем я начну заниматься вспоминанием, я хочу знать, что это за собой повлечет.
- Хорошо, если ты настаиваешь, - кивнула она мне.

Она налила в наши чашки ромашковый чай и добавила в свою ложечку меда.
Не допускающим возражений голосом учителя, просветляющего неофита, она объяснила, что в действительности женщины вносят больший энергетический вклад в поддержку человечества, чем мужчины, и для того, чтобы они могли выполнять эту функцию, по всему миру их воспитывают в духе повиновения мужчинам.
И при этом неважно, покупают ли их на невольничьем рынке или окружают любовью и делают предметом почитания, - подчеркнула она. - Основной смысл их существования и судьба при этом одни и те же: питать и защищать мужчин, служить им.
Клара посмотрела на меня, как мне показалось, для того, чтобы убедиться, что я слушаю ее внимательно. Я слушала, но моя глубинная реакция была отрицательной мне казалось, что ее позиция неправильна.
- Иногда это может действительно быть так, - сказала я. - Но не думаю, что ты вправе делать столь огульные обобщения и распространять это на всех женщин.
Клара решительно не соглашалась со мной.

- Жестокая правда состоит в том, что подчиненное положение женщин является не просто социальной условностью, - сказала она, - а фундаментальной биологической закономерностью.
- Погоди, Клара, - запротестовала я. - Как ты пришла к этому?

Она объяснила, что биологические закономерности обеспечивают каждому виду живых существ максимум шансов для выживания. И с этой целью природа породила средства, которые дают возможность мужским и женским энергиям вступать во взаимодействие самым эффективным образом. Она сказала, что, хотя в мире людей принято считать, что половой акт нужен прежде всего для целей продолжения рода, у него есть и другая, неявная функция, которая состоит в том, что он поддерживает непрерывный поток энергии от женщин к мужчинам.
Клара произнесла слова "к мужчинам" с таким акцентом, что я была вынуждена спросить:
- Почему ты говоришь о человечестве, как об улице с односторонним движением? Разве половой акт не является равным обменом энергиями между мужчиной и женщиной?
- Нет, - подчеркнуто ответила она. - Мужчины оставляют в телах женщин особые энергетические волокна. Они подобны светящимся червям, которые живут в матке и поглощают энергию.
- Это звучит как-то зловеще, - сказала я, посмеиваясь над ней.
Но она продолжала говорить совершенно серьезно.

- Эти энергетические волокна обладают одним еще более зловещим качеством, - сказала она, не обращая внимания на мой нервный смешок, - которое состоит в том, что они обеспечивают постоянный отток энергии к мужчине, который их посеял. Эти волокна, которыми женщина заражается во время полового акта, вбирают в себя и похищают энергию ее тела, которая уходит к тем мужчинам, что оставили их.
Клара была так непреклонна в том, что говорила, что я уже не могла шутить и должна была задуматься об этом всерьез. По мере того, как я слушала ее дальше, моя нервозная улыбка стала превращаться в гримасу.
- Я не могу согласиться ни с одним твоим словом, Клара, - сказала я.

- Но мне очень интересно узнать, где ты вообще приобрела подобное нелепое представление? Тебе кто-то об этом рассказал?
- Да, мой учитель рассказал мне об этом. Вначале я тоже ему не верила, - заметила она. - Но он обучил меня также искусству быть свободной, а это означает, что я научилась видеть энергию. Теперь я знаю, что он был прав, когда говорил об этом, потому что сама могу видеть червеподобные нити в телах женщин. У тебя, например, тоже есть несколько таких нитей, и все они по-прежнему действуют.
- Ну хорошо, Клара, предположим, что это так, сказала я смущенно.- Но скажи мне на милость, почему это так? Разве этот односторонний отток энергии не является несправедливым по отношению к женщинам?
Весь мир несправедлив по отношению к женщинам! воскликнула она. - Но сейчас речь идет не об этом.
- А о чем же? Клара, я хочу это знать.

- Природа стремится к тому, чтобы наш вид воспроизводился, - объяснила она. - Для того, чтобы это происходило, женщины должны нести на себе избыточное бремя энергетических потерь, а это подразумевает постоянный отток энергии к мужчинам.
- Но ты все еще не объяснила, почему должно быть так, - сказала я, уже начиная уступать ее убежденности.
- Женщинам отведена основная роль в воспроизведении человека как вида, - ответила Клара. - Они отдают массу энергии не только для того, чтобы рожать, питать и воспитывать детей, но и для того, чтобы привлекать мужчин к участию во всем этом процессе.
Клара объяснила, что в идеале этот процесс дает возможность женщине, которая энергетически питает мужчину, оставившего в ее теле свои энергетические волокна, сделать его таинственным образом зависимым от себя на уровне тонких сущностей. Это подтверждается тем, что мужчина делает все от него зависящее для того, чтобы возвратиться к этой женщине снова и снова для энергетической подпитки. Таким образом, говорила Клара, природа достигает того, что мужчина не просто чувствует иногда мимолетное желание получить удовольствие от физической близости с женщиной, но и получает основание для установления с ней более устойчивых отношений.
Энергетические волокна, оставленные в матке женщины, в случае зачатии частично сливаются с энергетической оболочкой плода, - продолжала дальше Клара. - Их можно назвать рудиментарной формой семейных уз, потому что отцовская энергия сливается с энергией эмбриона, и это даст возможность отцу впоследствии чувствовать, что это ее ребенок. Но эти простые факты матери никогда не рассказывают своим дочерям. Девушек воспитывают так, чтобы их легко было соблазнить, не давая им ни малейшего представления о последствиях полового акта в смысле связанного с ним будущего оттока энергии. Вот что мне кажется несправедливым прежде всего.
По мере того, как я слушала Клару, я пришла к выводу, что кое-что из того, о чем она рассказывала, соответствовало моим телесным ощущениям на
глубинном уровне. Она просила меня не просто соглашаться или не
соглашаться, но хорошенько обдумывать все, о чем она говорила, и оценивать
это с позиции разума смело и непредвзято.

- Нехорошо даже, если хотя бы один мужчина оставит энергетические волокна в теле женщины, - продолжала Клара, - хотя это и может быть необходимо для того, чтобы у них были потомки, которые смогут жить после них. Но иметь в себе энергетические волокна десяти или двадцати мужчин означает для женщины настолько истощить свою энергетическую оболочку, что жить ей становится крайне трудно. Не удивительно, что женщинам так трудно бывает постоять за себя.
- Может ли женщина избавиться от этих волокон? спросила я, все больше убеждаясь в том, что в словах Клары есть определенная доля истины.
- Женщина носит в себе эти нити в течение семи лет, - сказала Клара,

- после чего они исчезают или увядают. Но неприятнее всего то, что когда эти семь лет оказываются на исходе, вся армия червей, начиная с тех, которые оставил первый мужчина, и кончая принадлежащими последнему, внезапно оживляется и вынуждает женщину снова вступить в половой акт. После него все черви опять усиливаются за счет новой потери женщиной светящейся энергии и существуют в таком состоянии еще семь лет. Фактически, это бесконечный цикл.
А если женщина воздерживается от встреч с мужчиной? - спросила я. - Что, "черви" тогда просто умирают?
- Да, но только в том случае, если она не занимается любовью в течение семи лет. Однако в наши дни, в наш век женщина не может так долго воздерживаться, если она не станет монахиней или не имеет достаточно средств для жизни. И даже в этом случае сделать это ей будет нелегко.
- Почему это так, Клара?

- Дело в том, что участие женщины в половом акте это не просто биологическая необходимость, но и социальное требование.
Клара привела в качестве примера очень волнующий и скорбный факт. Она сказала, что, поскольку мы не можем видеть потоки энергии, мы зачастую без всякой нужды подвергаем себя опасным эмоциональным влияниям и следуем линиям поведения, которые могут повлечь за собой энергетическое истощение. Так, например, общество совершенно напрасно требует от женщин, чтобы они выходили замуж или по крайней мере предлагали себя мужчинам. С этим связан совершенно неоправданный предрассудок, свойственный большинству женщин, вследствие которого они чувствуют свою жизнь несостоявшейся, если они не приняли в себя мужское семя. Верно, что энергетические волокна мужчины придают их жизням смысл, дают им возможность выполнить свою биологическую функцию: питать мужчин и произвести на свет потомство. Но человеческое существо достаточно разумно, чтобы требовать от себя чего-то большего, чем обычное продолжение рода. Она сказала, что саморазвитие, в частности, представляет собой такую же, как и деторождение, если не более достойную человека цель жизни, и что эта ориентация подразумевает открытие перед женщинами их истинной роли в жизни человечества.
Затем она заговорила обо мне лично и сказала, что я была воспитана, как и каждая другая девушка, своей матерью, которая считала, что главное в моей жизни - удачно выйти замуж и не носить на себе клеймо старой девы. И действительно, я была воспитана как животное для того, чтобы вступить в сексуальные отношения, как бы моя мать ни называла их.
- Как и всех женщин, тебя обманом и силой заставили подчиниться этому требованию, - сказала Клара. - И самое неприятное здесь то, что ты оказалась пойманной в ловушку общественных стереотипов, хотя и не собираешься вступать в брак и рожать детей.
Ее утверждение было таким смущающим, что я опять нервно захихикала.
Но Клару это ничуть не обескуражило.

- Возможно, все это на самом деле так, Клара, - сказала я, стараясь не обидеть ее. - Но как мне может помочь то, что я буду вспоминать все, что со мной было? Разве оно не утекло, как вода под мостом?
- Я могу сказать лишь, что для того, чтобы проснуться, тебе нужно разорвать порочный круг, - ответила она, испытующе глядя на меня своими зелеными глазами.

- Остановись на первом человеке, значащемся в твоем списке, и припомни все, что связано с ним,- сказала Клара, - начиная с того дня, когда вы встретились, и кончая днем, когда ты его видела в последний раз. Или, если хочешь, можешь работать в обратном направлении - от момента вашей последней встречи до дня вашего знакомства.
Вооружившись списком, я приходила в пещеру каждый день. Вначале вспоминание было нелегкой работой. Я не могла сосредоточить внимание, потому что боялась ворошить прошлое. Мой ум странствовал от одного, по моему мнению, болезненного воспоминания к другому, или же я просто отдыхала, предаваясь грезам. Но по прошествии некоторого времени меня начала впечатлять ясность и подробность моих воспоминаний. Я даже стала более объективно относиться к тем из них, которые всегда были для меня табу.
К моему удивлению, я действительно начала чувствовать себя более сильной и исполненной оптимизма. Иногда во время вдоха я ощущала, как энергия струится обратно в мое тело, согревая и наполняя силой мышцы. Я так увлеклась процессом вспоминания, что мне понадобилось меньше месяца для того, чтобы убедиться в его важности.

Было как раз четыре часа дня, а раннее утро и конец второй половины дня, как сказала Клара, являются лучшим временем для начала масштабных работ.

- Я уже говорила тебе, что разделение человека на тело и ум не соответствует действительности, - продолжала она. - Подлинное различие существует лишь между физическим телом, в котором обитает ум, и тонким телом или дублем, - которое содержит нашу энергию. Абстрактный полет начинается тогда, когда мы достигаем способности участвовать в обычной жизни, не теряя связи с дублем. Другими словами, в тот момент, когда наше физическое тело полностью осознает присутствие своей энергетической оболочки, мы переходим на абстрактный уровень, где наше сознание работает совсем не так, как обычно.
Если речь идет о том, что я сначала должна измениться, я глубоко сомневаюсь в том, что я когда-либо смогу совершить этот переход, - сказала я. - Мои стереотипы так глубоко укоренились, что, мне кажется, жизни будет мало для того, чтобы мой характер существенно улучшился.
Клара налила в свою чашку немного воды. Она поставила керамический кувшин и посмотрела на меня в упор.
- Существует способ изменить себя, - сказала она. И сейчас ты уже с головой окунулась в него. Он называется вспоминание.
Она заверила меня в том, что глубинное и полное вспоминание дает нам возможность осознать все то, что мы желаем в себе изменить, потому что оно делает нас способными видеть жизнь такой, какова она есть. Опыт вспоминания дает возможность человеку в течение мгновения перед каждым действием принять решение вести себя так, как он привык, или с помощью намерения изменить свое поведение, прежде чем оно полностью завладеет им.
Как человек может изменить свое поведение с помощью намерения? - спросила я. - Что, ты просто произносишь слова: "Изыди, Сатана!"?
Клара засмеялась и отпила воды из чашки.

- Для того, чтобы изменение стало возможным, мы должны удовлетворять трем условиям, - сказала она. Во-первых, мы должны выразить вслух свое решение что-то изменить с тем, чтобы намерение услышало нас. Во-вторых, ясно осознавать происходящее в течение некоторого времени; иначе, если мы начнем что-то и тут же бросим это, разочаровавшись, - мы ничего не добьемся. И в-третьих, мы должны относиться к результату своих действий с чувством полного беспристрастия. Это означает, что мы не должны предаваться размышлениям об успехе или неудаче. Следуя этим трем правилам, ты сможешь заменить любые нежелательные проявления своего характера, - заверила меня Клара.
- Я даже не знаю, что мне и думать, - сказала я скептически. - В твоем изложении все звучит так просто.
Дело было не в том, что я не хотела верить ей, а в том, что я всегда была очень практичной. А с практической точки зрения изменение собственного характера представляется сложнейшей задачей, какие бы программы из трех правил она не предлагала.
Мы закончили еду в молчании. Единственным звуком на кухне был мерный звук капающей из известнякового фильтра воды. Он навел меня на мысль о том, что так же постепенно протекает процесс очищения в ходе вспоминания. Внезапно я пережила прилив оптимизма. Наверняка действительно можно изменить себя, капля за каплей, мысль за мыслью, очиститься, подобно воде, просачивающейся через этот фильтр.


Сверху тусклые лампы отбрасывали на белую скатерть замысловатые тени. Клара отложила палочки для еды и принялась делать над столом разные фигурки из пальцев так, чтобы на скатерти возникли картинки из теней. Я ожидала, что в любой момент из-под ее рук выскочит кролик или выползет черепашка.
- Что ты делаешь? - спросила я, нарушая тишину.

- Это своеобразная форма общения, - объяснила она, - но не с людьми, а с силой, которую мы называем намерением.
Она вытянула мизинец и указательный палец вперед, а затем сделала так, что большой и два остальных пальца Образовали круг. Она сказала мне, что такое положение пальцев помогает привлечь к себе внимание этой силы и дает ей возможность входить в тело по энергетическим линиям, которые начинаются и заканчиваются в кончиках пальцев.
Энергия входит через указательный палец и мизинец так, словно это антенны, при условии, что они вытянуты вперед, - объяснила она, показывая мне этот жест снова. - Затем энергия улавливается кольцом из трех остальных пальцев и накапливается в нем.
Она сказала, что используя это положение пальцев, мы можем накапливать в теле необходимое количество энергии для его укрепления и исцеления, а также для того, чтобы изменять свои привычки и настроение.
Однажды во второй половине дня, ближе к вечеру, мы с Кларой возвращались в дом из пещеры по длинному маршруту, любуясь открывающимися панорамами. Она предложила сесть отдохнуть в тени каких-то деревьев. Мы рассматривали тени, отбрасываемые этими деревьями на землю, когда неожиданно налетел порыв ветра, заставивший задрожать листья на ветвях. Они заколыхались, и по земле пробежала рябь света и тени. Когда ветер стих, листья вновь замерли на ветвях, а вместе с ними - и тени на земле.
- Ум подобен этим теням, - тихо сказала Клара. Когда мы дышим ровно, наш ум пребывает в покое. Если же дыхание беспорядочно, ум приходит в движение точно так же, как эти листья.
Я попыталась выяснить, ровное у меня дыхание или возбужденное, но как я ни старалась, не могла искренне ответить на этот вопрос.

- Если ты дышишь как попало, в твоем уме не может быть покоя, - продолжала Клара. - Для того, чтобы успокоить ум, нужно прежде всего начать с успокоения дыхания.
Она попросила меня сидя выровнять позвоночник и сосредоточивать внимание на дыхании до тех пор, пока оно не станет плавным и ритмичным, как дыхание младенца.
Я заметила, что если человек был физически активен так, как мы, когда шли по холмам, его дыхание не может быть плавным, как у младенца, который просто лежит и ничего не делает.
- Кроме того, - сказала я, - я не знаю, как дышат младенцы. Я была младенцем только раз, да и то, тогда я не обращала внимания на такие мелочи.
Клара пододвинулась поближе ко мне и положила одну руку мне на спину, а другую на грудь. Непонятно зачем она стала сжимать меня до тех пор, пока я не почувствовала, что задыхаюсь. Я попыталась освободиться, но она держала меня железной хваткой. Для того чтобы хоть как-то дышать, мне пришлось начать ритмично двигать животом по мере того, как воздух входил и выходил из тела.
- Вот как дышат младенцы, - сказала она. - Запомни это ощущение раздувающегося живота для того, чтобы ты могла повторить его в любой момент, независимо от того, идешь ты, занимаешься чем-нибудь или лежишь и ничего не делаешь. Ты наверное не поверишь мне, если л скажу тебе, что в детстве мы росли в таких условиях, что теперь нам снова нужно учиться правильно дышать.
Она убрала руки с моей спины и груди.

- А теперь дыши так, чтобы воздух заполнял грудную клетку, - потребовала она, - но не давай ему заходить в голову.
- Воздух не может зайти мне в голову, - со смехом заметила я.

- Не понимай меня так буквально, - упрекнула она. - Когда я говорю о воздухе, я в действительности имею в виду энергию, которую ты получаешь в процессе дыхания и которая заполняет живот, грудь, а потом голову.
Она говорила так серьезно, что мне хотелось смеяться. Мысленно я готовила себя к тому, что сейчас услышу еще одну порцию китайских метафор. Она улыбнулась и подмигнула мне.
- Степень серьезности соответствует размеру говорящего, - сказала она, посмеиваясь. - Мы, большие люди, всегда более серьезны, чем маленькие веселые человечки. Разве не так, Тайша?
Я не поняла, почему она решила включить меня в число больших людей, Ведь я была по крайней мере на два дюйма ниже ее и на добрых тридцать пять фунтов легче. Мне очень не понравилось, что меня сочли большой, и тем более, когда при этом подразумевалось, что я должна быть серьезной. Но я не высказала вслух эти свои рассуждения, потому что знала, что она сделает этот предмет темой разговора и посоветует мне несколько занятий вспоминания посвятить тому, чтобы разобраться с отношением к своему росту и весу.
Клара взглянула на меня так, словно хотела определить мою реакцию на ее слова. Я улыбнулась, давая понять, что они меня ничуть не смутили. Видя, что я снова стала внимательной, она снова серьезным голосом заговорила о том, как наше эмоциональное равновесие зависит от ритмичности дыхания.
- Дыхание расстроенного человека, - сказала она, наклоняясь ко мне, - быстро, поверхностно и ограничено лишь грудью и головой. Но у того, кто безмятежен, дыхание опускается в живот.
Я попыталась опустить дыхание пониже, чтобы Клара не догадалась, что я расстроена. Но она с пониманием улыбнулась и добавила:
- Большим людям труднее дышать животом, потому что их центр тяжести находится немножко выше. Вот почему для нас еще более важно сохранять спокойствие и невозмутимость.
Она продолжала объяснять, что большая часть энергии тела локализуется в трех местах: в животе, в груди и в голове. Она коснулась моего живота в месте, которое находится немного ниже пупка, потом солнечного сплетения, а затем середины лба. Она объяснила, что эти три точки являются центрами соответствующих областей. И чем более спокойны ум и тело человека, тем лучше воздух может проникать в каждую из областей.
- Младенец, несмотря на свой небольшой размер, вдыхает огромное количество воздуха, - сказала Клара. Однако по мере того, как мы взрослеем, наше тело становится более закрепощенным, особенно в области груди, и поэтому мы вдыхаем не так много воздуха.
Прежде чем продолжить говорить, Клара глубоко вдохнула.

- Поскольку эмоции непосредственно связаны с дыханием, - сказала она, - хороший метод успокоения состоит в том, чтобы восстановить правильное дыхание. Мы можем, например, научиться поглощать большее количество энергии, удлиняя каждый вдох.
Она поднялась на ноги и велела мне внимательно следить за ее тенью. Я заметила, что тень совершенно неподвижна. Затем она попросила меня встать и понаблюдать за моей тенью. Я сразу же заметила, что моя тень немного колышется, как тень дерева, ветвей которого коснулся легкий ветерок.
- Почему моя тень трясется? - спросила я. - Мне казалось, что я стою совершенно неподвижно.
- Твоя тень колышется, потому что через тебя дует ветер эмоций, - ответила Клара. - Сейчас ты уже более спокойна, чем тогда, когда начинала заниматься вспоминанием, но в тебе все еще осталось довольно много суетливости.
Она предложила мне стать на левую ногу, а правую приподнять, согнув в колене. Я покачивалась, стараясь находиться в равновесии, и удивлялась тому, что она стоит на одной ноге так, словно на двух, и при этом ее тень абсолютно неподвижна.
- Тебе, наверное, нелегко удерживать равновесие, заметила Клара, ставя ногу на землю и поднимая другую. - Это означает, что твои мысли и чувства так же неспокойны, как и дыхание.
Я подняла другую ногу, чтобы попробовать еще раз. На этот раз мне лучше удавалось сохранить равновесие, но когда я снова обратила внимание на то, насколько неподвижна тень Клары, я почувствовала неожиданный прилив зависти и тут же должна была поставить ногу на землю, чтобы не упасть.
- Какая бы мысль у нас не возникла, - объясняла Клара, поставив свою ногу на землю, - наша энергия движется в направлении этой мысли. Мысли подобны разведчикам, которых тело посылает вперед, прежде чем начать движение в определенном направлении. А теперь посмотри еще раз на мою тень, - приказала она, - но старайся видеть в ней нечто большее, чем просто тень. Попытайся разгадать в ней сущность Клары, отразившуюся в ее очертании на земле.
Я сразу же почувствовала в себе напряжение. Меня испытывали, и при этом мои способности оценивали. Во мне проснулось детское чувство соперничества, которое развилось у меня, когда я должна была во всем соревноваться со своими братцами.
- Не напрягайся, - строго сказала Клара. - Это не соревнование. Это просто радость. Понимаешь? Радость!
С детства меня учили реагировать на слова других. Когда Клара сказала "Радость!", я почувствовала себя в полном смятении, а потом меня охватил ужас. Она неправильно использует это слово, - ничего другого я не могла подумать. Она, должно быть, имеет в виду что-то другое. Но Клара повторяла это слово снова и снова, будто хотела, чтобы я прониклась им.
Я не сводила глаз с ее тени, и вскоре у меня создалось впечатление, что тень спокойна, красива и могущественна. Это была не просто темная заплатка на поверхности земли - она, казалось, наделена глубиной, разумом и жизнью. Но вдруг мне показалось, что я заметила, как Кларина тень движется полностью независимо от ее тела. Это движение было таким невероятно быстрым, что его трудно было заметить. Я ждала, затаив дыхание, уставившись на тень и сконцентрировав на ней все свое внимание. И вот это случилось вновь, но на этот раз я была к этому готова. Тень задрожала, а затем растянулась так, словно ее плечи и грудь вдруг увеличились в размере. Казалось, что тень живет независимой жизнью.
Я издала пронзительный крик и вскочила на ноги. Я крикнула Кларе, что ее тень - живая. Я была готова броситься прочь, но боялась, что тень будет преследовать меня. Клара удержала меня, взяв за плечо.

Когда я успокоилась настолько, что снова обрела дар речи, я рассказала ей все что видела, стараясь не смотреть больше на землю, потому что боялась, что снова замечу ее зловещую тень.
- Тот факт, что ты можешь видеть движения тени, означает, что ты с помощью вспоминания уже вернула себе огромное количество энергии, - заметила Клара.
- Ты уверена, что я не вообразила себе все это, Клара? - спросила я с надеждой на то, что она скажет, что так оно и было.

Именно твое намерение заставило ее прийти в движение, - заявила она авторитетно.
- Не кажется ли тебе, что вспоминание тоже возбуждает ум? - спросила я. - Ведь я должна быть довольно сильно возбужденной, чтобы видеть, как тени двигаются сами по себе.
- Нет. Смысл вспоминания в том, чтобы преодолеть те предрассудки, которые у нас сформировались в течение жизни, - терпеливо объяснила Клара. - Не разделавшись с ними, мы не можем сделать так, чтобы сила воспоминаний не затуманивала нашего восприятия.
- Клара, объясни, пожалуйста, поподробнее, что такое сила воспоминаний.
- Этот мир подобен огромной ширме, составленной из воспоминаний. Если некоторые наши предрассудки удается устранить, - сказала она, - сила воспоминаний не просто оказывается контролируемой, но и вообще выходит из игры.
Я не поняла ее слов и обиделась на нее за то, что она выражается так туманно.
- Возможно, это ветер пошевелил листья, на которых лежала твоя тень, - сказала я, предлагая рациональное объяснение.
Клара отрицательно покачала головой.
- Давай попробуем еще раз, чтобы ты убедилась наверняка, - предложила она.

Я почувствовала, как мои руки покрываются гусиной кожей. Ничто не могло заставить меня снова посмотреть на ее тень.
- Ты утверждаешь, что тени людей не двигаются сами по себе потому, что так говорит тебе память о том, что с тобой было раньше, - сказала Клара. - Разве ты помнишь, чтобы они когда-нибудь двигались на твоих глазах?
- Нет, ясное дело, не помню.

- Теперь ты понимаешь, что произошло. Твоя способность сверять все с памятью на какое-то мгновение покинула тебя, и ты смогла заметить движение тени.
Клара, глядя на меня, покачала пальцем и захихикала.

- Так что ветер, который шевелит листья, здесь ни при чем, - сказала она. Затем она закрыла лицо руками так, как это делает пугливый ребенок. Внезапно меня поглотила мысль о том, что, хотя она и была взрослой женщиной, ее детские жесты никогда не выглядели смешными.
- У меня есть для тебя новости, - сказала она. - Ты видела, как движутся тени, когда была ребенком, но тогда ты еще не умела рассуждать, и поэтому тебя это не смущало. Когда же ты выросла, твоя энергия увязла в ограничениях, которые воспитало в тебе общество, и поэтому ты забыла, что когда-то могла видеть их движение, и помнишь только то, что тебе разрешают помнить.
Пытаясь разобраться в смысле слов Клары, я внезапно вспомнила, что когда была ребенком, часто видела, как тени на тротуаре покачиваются и извиваются, словно стараясь освободиться от людей, которым они принадлежат. Я всегда со страхом наблюдала, как тени разворачиваются в сторону и заглядывают друг на друга. Мне казалось странным, что взрослые никогда не замечают этих ужимок своих теней.
Когда я рассказала об этом Кларе, она объяснила, что мой страх был связан с моим пониманием несоответствия между тем, что я реально видела, и тем, что, по словам взрослых, было возможно и что мне разрешалось видеть.
- Мне кажется, я не совсем понимаю тебя, Клара. - сказала я.

- Попытайся представить себя как огромный склад воспоминаний, - предложила Клара. - На этом складе кто-то отличный от тебя разместил чувства, идеи, внутренние диалоги и модели поведения. Поскольку он твой, ты можешь входить туда, когда хочешь, и брать все, что там найдешь. Проблема в том, что ты совсем никак не можешь влиять на то, что там хранится, потому что весь склад был запакован еще задолго до того, как ты стала его владельцем. Таким образом, ты сильно ограничена в выборе того, что имеется в твоем распоряжении.
Она сказала, что наши жизни кажутся нам непрерывными последовательностями событий потому, что инвентарный список предметов, хранящихся в наших складах никогда не меняется. Она подчеркнула, что если человек не почистит свой склад, он не сможет быть тем, кем он есть в действительности.
Находясь под впечатлением своих воспоминаний и того, что мне сказала Клара, я села на большой камень. Краем глаза я увидела свою тень и ощутила прилив страха от мысли о том, что будет, если моя тень не захочет сидеть так же неподвижно, как я.
- Я не могу больше этого выносить, Клара, - сказала я, вскакивая. - Пошли домой.
Но она приказала мне оставаться на месте.

- Успокой ум, - посоветовала она, глядя на меня, и тогда тело тоже будет в покое. Иначе напряжение разорвет тебя на куски.
Клара подняла левую руку перед собой так, что запястье находилось как раз над уровнем пупка. Ладонь была обращена в сторону, а сжатые вместе пальцы были направлены вниз. Она сказала, чтобы я расположила свою руку точно так же и смотрела на кончик среднего пальца. Я посмотрела вниз, несколько скашивая глаза, потому что вынуждена была смотреть над переносицей. Она объяснила, что когда человек смотрит подобным образом в таком положении, его осознание выходит за пределы тела на землю, в результате чего его психическое возбуждение уменьшается.
Затем она велела, чтобы я глубоко вздохнула и, сосредоточившись на земле, выразила намерение получить из нее искру энергии, которая, как капля клея, должна влиться в мой средний палец. Затем я должна была повернуть руку в запястье так, чтобы она могла коснуться грудной кости основанием большого пальца. Я должна была считать до семи, глядя на средний палец, а затем сразу переместить осознание в точку между глазами над переносицей. Этот перенос должен сопровождаться выражением намерения переместить искру энергии из среднего пальца в точку между глазами, сказала она. Если перемещение энергии удалось осуществить, на темном фоне закрытых глаз возникает свет. Она отметила, что этот светящийся сгусток энергии мы можем направлять в любое место тела для того, чтобы побеждать боль, излечивать болезни и преодолевать дурные предчувствия.
Затем она подняла руку и мягко нажала на мое солнечное сплетение.

- Если тебе нужно быстро вызвать прилив энергии, как, например, сейчас, воспользуйся силовым дыханием, которое я тебе покажу, и я гарантирую, что ты почувствуешь новый прилив сил.
Я наблюдала, как Клара показывала мне серию коротких вдохов и выдохов через нос, которые она делала с помощью быстрых движений диафрагмы. Я сделала так же, как и она, и приблизительно через двадцать вдохов и выдохов путем сокращения и расслабления диафрагмы я почувствовала, как по телу потекло тепло.
- Мы будем сидеть здесь и заниматься силовым дыханием и созерцанием света при закрытых глазах до тех пор, пока страх не покинет тебя, - сказала она.
- Но ведь я не так уж сильно испугалась, - солгала я.
- Ты не видела себя со стороны, - ответила Клара. С того места, где я сижу, было видно, что кто-то чуть было не потерял сознание.

Конечно, она была права. Я никогда не испытывала такого смертельного ужаса как тогда, когда увидела, что тень Клары сама по себе вытягивается. Давно забытые переживания поднялись на поверхность моего сознания из таких глубин, что в течение секунды или двух я действительно чувствовала себя ребенком.
Я подняла руку так, как показывала Клара, - ладонью в сторону, - и пристально посмотрела на кончик пальца. Некоторое время я смотрела, не отводя глаз, а затем сосредоточила все внимание на точке между глазами. Я не увидела никакого света, но постепенно успокоилась.