читать дальше«Я сейчас зачту вам одну цитату, а вы послушайте, — сказал он. — „Сознание
отображает себя в слове, как солнце в малой капле вод. Слово относится к
сознанию, как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом
к космосу. Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания" .
Так Лев Выгодский закончил свою блистательную книгу „Мышление и речь". А мы
с вами как раз с этого пункта и начнем. Ведь „слово", как кажется,
открывает нам перспективу разглядеть тайну человеческого сознания, увидеть
в нем самого человека. Заманчивое предложение! Но возможно ли это
путешествие в смысл слов?..
Сразу скажу, что задача эта невероятно трудная! И вы ведь знаете это по
собственному опыту. Как рассказать о себе и о своих чувствах? Рассказать
так, чтобы тебя не только поняли, но еще и поняли правильно. Уверен, вы
предпринимали подобные попытки неоднократно. И, судя по выражению ваших
лиц, успех не был ошеломляющим.
Помните? Вы признаетесь человеку в любви, в чем-то сокровенном, а ваше
признание звучит как банальность, как глупость, даже пошло. Вы чувствуете
другого человека, он вам дорог. Но стоит вам начать говорить... и все
пропадает. Слова и смысл разъезжаются на глазах, как полы плохо сшитого
пиджака!
Да, истинный смысл — всегда между слов. Он испаряется, улетучивается, когда
вы пытаетесь облечь его в слова. То, чему мы привыкли доверять, то, чему мы
привыкли верить — наша собственная речь, обманывает нас. Не заблуждаемся ли
мы, в таком случае, и в самих себе?.. Вот вопрос, который ставит перед нами
„слово"!
Слово, — говорил другой наш великий соотечественник, — это „гробик для
мысли". Несмотря на шутовской характер этого определения, оно предельно
точное! Но что получится, если мы продолжим эту аналогию? Получается, что
наше с вами сознание, скроенное из слов, не что иное, как кладбище!»
Да, сознание способно познать истину, более того — у нас есть шанс увидеть
ее со всех сторон. Но каждая из этих «сторон» воспринимается сознанием
отдельно, собрать же их воедино, в единое целое, оно не может.
«А целое есть нечто большее, нежели простая совокупность его частей», —
лектор повторял эти слова Платона раз за разом, раз за разом.
Сознание, в принципе, может узнать все части истины, но именно части. Оно
не способно объединить их в единство истины. И поэтому истина, преломленная
сознанием, всегда разрезанная, мертвая. Сознание приближается к истине, но
не в силах удержать ее.
Оно уплощает истину и, что самое ужасное, даже не отдает себе в этом
отчета!
Когда мы смотрим фильм, мы видим людей, предметы, перспективу. Изображение
кажется нам трехмерным, объемным. Но на самом деле экран плоский и
изображение на нем двухмерное. У нас возникает иллюзия трехмерности. Очень
достоверная, но иллюзия. И мы ведь даже не задумываемся об этом!
Обманываемся и рады.
Но когда то же самое происходит с истиной, это уже не забава, это трагедия!
Нам кажется, что мы постигаем истину, но это не она. Мы думаем о ней, а на
самом деле лишь играем с ее фантомом. Мы, в лучшем случае, реконструируем
ее контуры, а нам кажется, что мы открыли для себя ее смысл.
Нежданно негаданно мы попали на лекцию о том, что мучило нас все последнее
время! Мы нашли уже шесть Скрижалей Завета, но мы так и не знаем, как ими
распорядиться. И главное — их смысл в тысячи раз сложнее слов, которыми они
высказаны!
Понимая это, мы и решили написать эти книги. Не перечислить Скрижали, а
рассказать о них так, чтобы люди могли почувствовать их суть, скрытый в них
смысл, их подлинное существо. Но ведь и это — только полумера. Как только
истина становится достоянием сознания, она умирает, рассыпается, теряет
себя...
Действительно, о Скрижалях, как и о любой истине, нельзя говорить напрямую.
Это обесценит ее! Так испанцы когда-то переплавили золотые сокровища инков.
Желая обогатиться, они обеднели. Скрижали — это не слова, это то, что за
ними.
«Мысль умирает на кончике пера» , — горько шутил Гете. «Слово — это не что
иное, как отдаленное и ослабленное эхо мысли» , — говорил Гюстав Флобер .
Ну и, наконец, все мы знаем, что „мысль изреченная есть ложь". Так как же
быть?!
Если слова не позволяют мне сообщать другому себя, если другой не может мне
рассказать о себе при помощи слов, и если истина, сформулированная в
словах, не жилец, не лучший ли, в таком случае, способ — общаться
молчанием?..»
«Но ведь, несмотря на все это, вы пришли сюда, чтобы слушать, — сказал он
через мгновение. — Следовательно, „слово“ не безнадежно. У нас есть шанс
быть услышанными... Хотя бы самую малость, хотя бы в самом главном. Но даже
для этого мы должны будем научить свое сознание, цепляющееся за слова,
смотреть поверх слов.
Так что не торопитесь с выводами, постарайтесь увидеть то, что прячется за
словами. Забудьте все, что вы слышали сегодня, и пусть интуитивно
схваченная вами мысль родится в вас заново, станет вашей мыслью. Объясняя
ее себе, вы воспользуетесь другими словами, но ее суть останется прежней.
Истина — как раз в этой сути, а не в словах.
А вот путь от вашей истины, от личной истины к истине общейдо сих пор не
ясен. Совершенно! И мы должны признаться себе в этом. Да, наше духовное
общение — пока лишь фикция. Наши души не общаются и не знают друг друга. У
них нет общего языка, языка, на котором они могли бы говорить друг с другом
в свете истины.
Мы в самом начале пути. Нам нужна истина, которая смогла бы объединить нас.
Истина, высказанная на языке, понятном сердцу. Истина, которая могла бы
переходить из уст в уста, от души к душе без искажений и кривотолков. Пока
же все это только мечта. Сделаем ли мы эту мечту явью? Зависит от того,
сможем ли мы изменить свое сознание.
Мне пришла записка со стихотворением Чжуан Цзы. Спасибо ее автору, я прочту
всем:
„Назначение рыбной блесны — поймать рыбу, А когда рыба поймана, блесна
забыта. Назначение слов — сообщить идеи. Когда идеи восприняты, слова
забываются. Где мне найти человека, позабывшего слова? Он — тот, с кем я
хотел бы поговорить"».
Как говорил Иван Петрович Павлов: «Нет в голове идеи, не увидишь и фактов».
Кристина разуверилась в том, что женщина может быть счастлива. Глупая? —
может быть. Красивая? — есть шанс. А если не глупая, и не идеальная
красавица?.. И вот сейчас она дает жизнь новому существу, и это существо —
женщина.
Быть женщиной — значит зависеть от мужского желания, от его настроения. А
мужские желания переменчивы, как морской ветер. Сегодня мужчину влечет то,
завтра — это. Мужчина — синоним непостоянства. Женщина должна
подстраиваться, лавировать, соглашаться с избранным для нее курсом.
Многие женщины так и делают, так и живут. Если, конечно, это можно назвать
жизнью. Но даже если это и жизнь, это еще не мечта. Женщина — дочь
вечности. И если она делает что-то, она делает это «навсегда». Пусть
мужчина меняет курсы и галсы, но в одном он должен быть верен и честен — в
своем отношении к женщине.
Когда «бывшие» Кристины узнали о ее беременности, они испугались. Они вдруг
поняли, что могут потерять ее, потерять навсегда, отдать кому-то другому. И
их настроение в очередной раз переменилось. Они заявились к Кристине с
«серьезными намерениями», полагая, вероятно, что это ее обрадует.
Поразительное, непоколебимое самомнение!
Кристина испытала отчаяние. Ветреники оказались еще и глупцами.
А как же отец ребенка? Никита любит Кристину всем сердцем. Но он такой же
мужчина, как и все предыдущие. А еще он молод, он значительно моложе
Кристины, а значит — он точно уйдет. «Мужчина, которому хочется положить
голову на плечо...». Может ли она позволить себе влюбиться? Впрочем, она
уже влюбилась...
— Кристина необыкновенно сильный человек, — рассказывал Андрей. — Она
научилась быть сильной, превозмогая боль разочарований, переступая через
свое «хочу». Жизнь учит тех, кто готов учиться. И правда в том, что иногда
отказаться от своей мечты — не поражение, а настоящий поступок.
Кто-то настаивает на невозможном. Это право каждого. Не запрещается. Но
чаще всего подобная настойчивость — лишь глупое упрямство, и не более того.
Мы не можем изменить других людей, если они сами того не хотят. А
заставлять их меняться ради нашей собственной прихоти, ради нашей мечты...
Это неправильно и нечестно.
Конечно, у Кристины была возможность манипулировать любимыми мужчинами. Она
могла их захомутать, женить на себе, вышколить. Для умной женщины это не
проблема. Но для уважающей себя женщины — это чудовищно. Для женщины,
которая хочет настоящей любви — смерти подобно
Кристина отстроила мощное здание своей личности. Она стала сильным и
волевым человеком, она добилась самостоятельности. Она изучила жизнь и
поняла, что ей нужно. Хорошее дело!
«Любовь — это временное помутнение сознания, — решила для себя Кристина. —
Приятное, но ненадежное. На этом жизнь не построишь. На мужчин нельзя
полагаться. Они переменчивы. Рано или поздно это все равно заканчивается. А
я рожу мальчика и у нас с ним будет семья. У меня будет мужчина, который
никогда меня не бросит».
Да, она боялась почувствовать себя брошенной! Она научилась переживать
боль, но она научилась и бояться боли, избегать ее. Она научилась сносить
удары судьбы, но она научилась и уклоняться от этих ударов. В конечном
счете, она приняла решение — контролировать свою судьбу. Она превратила
свое «эго» в неприступную крепость.
— И вы не зря соединили любовь и смерть — продолжал Андрей. — Только вы не
стали уточнять, о какой именно смерти идет речь. А речь идет о смерти
«эго». То есть не о физической смерти, а о смерти личности — мировоззрения,
установок, принципов, предрассудков, страхов, притязаний, амбиций, желаний
и т. п.
«Умирая» в таком качестве, человек возвращается к себе изначальному, к себе
настоящему, к себе истинному. И истинная любовь требует именно такого
самопожертвования.
Если ты действительно любишь человека, ты абсолютно забываешь о себе, ты —
в нем. Это как другая реальность, другой мир, в нем ты уже не можешь быть
прежним.
— Это больше всего пугало Кристину, — согласился Данила. — Она боялась
потерять себя и именно поэтому отталкивала Никиту. Понимала, что он ее
любит. Понимала, что сама без него не может. Но перед ней был выбор — или
сохранить себя, или любить.
— И она выбрала любить, —сказал Андрей. — Вы подсказали Никите нужные
слова: «Прошлое стало прошлым, я беру твою душу».
Я понимаю, где-то на уровне ощущения, что человек должен освободить себя от
своего «эго», от своего «я», — сказал Данила. — Но все-таки, это странно.
Парадоксальная вещь. «Я» — это ведь высшая ценность любого человека. Он за
него радеет, он его защищает, ищет для него лучшей доли, кормит его разными
ощущениями. Он, можно сказать, живет, потому что у него есть «я»!
— Ой ли! — Андрей отрицательно покачал головой. — «Я», «эго» — это химера.
Попробуй ответить на вопрос, что такое твое «я». Начинай предложение со
слов: «Я — это...»
— Ну, я — это... — неуверенно начал Данила. — Эээ...
- Тебе в голову приходит всякая ерунда, Правильно?.. Например: «я —
человек», «я — мужчина», «я — ветеран чеченской войны», и так далее.
Сколько еще людей могут ответить таким образом? Тыщи! И можно ли ответить
на этот вопрос так, чтобы ответ касался именно твоего «я»?
— Сомневаюсь, — протянул Данила.
Тут Андрей встал, взял с полки какую-то книгу и открыл ее ближе к концу.
— Это справочник по психологии, — объяснил Андрей. — Прочтем научное
определение: «„Я" — это субъективное психическое явление, определяемое
памятью и проявляющееся как противопоставление себя всему другому
(„не-я“)». Понятно? Мы приходим в этот мир маленькими чистыми сгустками
энергии. Вы можете называть это «душой», «сущностью» — как угодно. Это и
есть «мы». Мы абсолютно открыты, свободны и в нас бездна света! Но мы
вынуждены постоянно сопротивляться миру. Мир — это не рай для чистых душ.
Мир — это площадка для борьбы за выживание. И чтобы выжить, мы формируем
свое «я». То, что вокруг нас, — это «не-я», и мы с этим «не-я» боремся. А
то, что внутри нас, — это «я», и его мы защищаем.
Внутри нас чувства, мысли, желания, опыт. Все это память. И наше «я» — это
тоже только память. Стоит хорошенько ударить нас по голове в нужном месте,
и мы не будем знать — кто мы, что мы, к чему, к кому, когда и откуда. Наше
«я» испарится, словно его никогда и не было. А мы останемся...
— «Я» — это то, что создает границы. Мы живем в мире, который разделен на
«я» и «не-я». И поэтому «я» вынуждено защищаться. Всегда. Враг появляется
сразу вслед за установлением границ. Боится не тот, кому угрожают, боится
тот, кто защищается.
Мир не закрыт от нас. Но мы, обладая собственным «я», закрыты от мира. Это
мы установили границы. Это мы спрятали свои души друг от друга. Между мной
и тобой, Данила, нет границ, мы с тобой одной души, одной крови. Только вот
наши «я» не знают об этом. И им страшно. Страшно, потому что они, вдобавок
ко всему, еще и одиноки.
И его путь продолжался, хотя шел этот юноша уже без надежды в сердце, без
веры в успех. Он шел просто потому, что однажды решил идти. И о чудо! Вот
эта хижина! Он узнал ее!
Да, все мы ищем себя. Но правда в том, что найти себя можно, лишь прекратив
эти поиски.
Хочешь найти себя — откажись от себя. Хочешь освободиться от страха смерти
— умри. Но убивать себя не придется, достаточно убить в себе то, что боится
умереть. И мы ведь боимся не настоящей смерти, мы боимся смерти своего
«эго». А ведь его нет...
Нужно сначала понять, что такое одиночество, — начал объяснять Андрей. —
Вот человек говорит: «Мне одиноко. Я совсем один». Но вокруг него люди —
родственники, знакомые, сотрудники, часто даже друзья и супруги! О каком
одиночестве идет речь?!
На Робинзона Крузо такой человек, мягко говоря, не похож. Но он не одинок,
он чувствует себя одиноким. Это, как ты понимаешь, разные вещи. Кстати,
«Меня никто не понимает. Меня никто не любит. Я никому не нужен» — все из
этой же серии. Остается выяснить, почему он себя так чувствует.
Можно подумать, что виноваты окружающие: они не понимают нашего «одинокого
волка», не ценят его, не любят, игнорируют его одинокую душу. Но если бы
это действительно было так, то его душа чувствовала бы агрессию со стороны
окружающих, а не собственное одиночество.
Так что проблема «одинокого волка» не в том, что к нему как-то не так
относятся, а в том, что он сам не замечает других людей. Он сконцентрирован
на себе. Он думает: «Меня должны понимать». И все изменилось бы, спроси он
у себя: «А понимаю ли я тех, кто рядом?» Ему кажется, что его не любят. А
кого он любит?
В общем, от чувства одиночества можно избавиться только одним способом —
начать интересоваться кем-то, кроме себя!
Маленьких мальчиков, — говорил Андрей, — часто считают жестокими. И правда,
мальчишки способны на ужасные вещи. Они, случается, мучают и даже убивают
животных, издеваются над ребятами, которые не могут за себя постоять,
доводят до слез близких и родных. Но настоящая ли это жестокость? Нет.
Эти ребята уже знают, что им самим может быть больно — они боятся боли и не
хотят, чтобы им делали больно. Но они еще не понимают, что и другие живые
существа способны испытывать боль, мучиться и страдать. Ребенок не видит не
только «Других», но и просто другие люди для него пока только куклы.
Он принимает в расчет свои чувства и ничего больше. Для него имеют значение
только его собственные желания, а не чужие. А то, что другие люди такие же
— с чувствами, желаниями и мечтами, — детям неизвестно. Они
сконцентрированы на себе. У взрослых, переживших боль и страдание, иногда
случается что-то подобное, только на другом уровне.
И тут я вдруг вспомнил, каким мы узнали Илью. Он явился Даниле в видениях,
окутанный опаляющим холодом своего одиночества. Он видел только себя, себя
одного. Прочие были для него куклами, пешками, зверьками. И ему было
больно. Больно, потому что быть одному среди людей — это больно. Видеть
только себя — это больно.
— И помнишь, Данила, как он потом изменился? — не выдержал я, понимая, что
и третий основной критерий Андрея здесь тоже сработал. — В мире Ильи
появились люди. «Другие». Он стал нуждаться в людях. Просто видеть их глаза
и чувствовать жизнь за их глазами. Их собственную, их уникальную жизнь!
Жить — это любить ближних.
— И это не просто любовь, — добавил Андрей, — это освобождающая любовь.
Часто любовь обременяет. Тебя любят и хотят видеть каким-то. Вгоняют в
прокрустово ложе. Объясняют тебе это по-разному: «для твоей же пользы»,
«просто потому, что так лучше» или «потому что я люблю тебя». Ты должен
соответствовать некоему образу. А твое это или не твое, хорошо тебе в этом
образе или нет — влюбленного не интересует. Он не видит в тебе «Другого».
Он видит в тебе то, что хочет видеть, но не тебя.
Даже если нам и предстоит встреча с Тьмой, мы не должны поддаваться панике
или страху. Какой бы зловещей и пугающей она нам ни казалась, она не больше
нашего собственного страха. Человеку не может выпасть ноша больше той, что
он способен вынести. По всему выходит, что вторая Скрижаль Завета говорит
нам: ты узнаешь свою душу только через другую.
Наше «эго» — это мысли, чувства, опыт, это те роли, которые мы привычно
играем в отношениях с окружающими. Но первая Скрижаль указала нам на
необходимость отказаться от своего «эго». Что дальше?
Теперь наша истинная сущность должна найти себя. Но в этом ни мысли, ни
чувства, ни опыт ей не помогут, ведь они питают «эго». Как же быть? Нужно
увидеть истинную сущность другого человека, и тогда наша собственная
проявит себя в резонансе с ней.
- Но как это сделать?
— Не знаю, насколько тебе понравится мой ответ, но я снова расскажу
историю, — сказал Андрей. — И опять про ад. Точнее — про ад и про рай.
Говорят, что один человек мучился вопросом — стоит ли рай того, чтобы
стремиться в него попасть?
«Мы же не знаем, чего нам ждать от загробной жизни, — рассуждал он. —
Наверняка о ней никто ничего не знает».
И все люди смеялись над этим человеком.
«Ты сумасшедший! — говорили одни и крутили пальцем у виска. — Конечно,
стоит, ведь это рай!»
«Ты все равно этого не узнаешь, — сочувственно разводили руками другие. —
Чтобы узнать это, надо умереть».
«Какая разница? — заявляли третьи и фыркали. — Человек об этом не должен
думать! Совершая благие поступки, нельзя думать о награде. Мы должны просто
служить своему Господу, и все!»
В общем, никто не поддержал этого пытливого человека. Но Господь отнесся к
его вопросу с пониманием и сочувствием. Командировка была оформлена, и наш
герой увидел ад и рай еще до своей смерти.
Когда он вернулся, его немедленно обступили первые, вторые и третьи:
«Ну, что, паж?!» — спрашивали они.
«В аду я застал такую картину, — принялся рассказывать им этот человек. —
Длинный-длинный стол. За ним друг напротив друга сидят люди. Множество
людей. Стол заставлен яствами — красивыми, аппетитными! Такими, каких я в
жизни не видывал! Ароматы и запахи щекочут ноздри, слюни текут по
подбородкам. Но несчастные грешники не могут съесть даже крошки! Они
ужасно, нестерпимо голодны, они пожирают еду глазами. Но и только... Так
что правду говорят: за грех мы обречены на вечную муку!»
«Какой ужас! Какой ужас! Но почему же?! — спрашивали первые, вторые и
третьи. — Почему эти несчастные не могут отведать яств со стола?!»
«Все очень просто, — ответил человек. — Их руки не сгибаются в локтях, они
словно одеревенели. Как ни старайся, с такими руками крошки в рот не
положишь!»
«Ааа, точно...» — понимающе ответили первые, вторые и третьи, и уже через
мгновение с живым интересом принялись расспрашивать путешественника о том,
что он видел в раю.
«В раю я увидел ту же самую картину>>, — невозмутимо ответил тот.
«Как ту же самую?.. — люди не поверили своим ушам. — Не может быть!»
«Может! Я вам правду говорю! Тот же стол, люди так же сидят друг напротив
друга, те же аппетитные яства...», — отвечал человек.
«Но, значит, у них сгибались руки...», — предположил кто-то из слушателей.
«Нет, не сгибались», — пожал плечами человек.
«Ну, значит, они просто больше не испытывают голода», — предположил кто-то
другой.
«Нет, они испытывают голод. Еще какой!» — ответил человек.
«Так значит и в раю, человек испытывает муки...» — решил еще кто-то, и с
ним все согласились.
«Нет, не испытывает», — отрицательно покачал головой человек.
«Но как же такое может быть! — взмолились люди. — Ведь все то же самое, что
и в аду!»
«Да, — согласился человек. — Только в раю они кормили друг друга...»
— Они кормили друг друга, — повторил Данила. — Да, все правильно. Это
вторая Скрижаль.
Я думаю, что старой душе всего сложнее даются простые решения. Сложить два
и два на примитивном калькуляторе и те же два и два на самом современном
компьютере — это не одно и то же! Понимаете, что я имею в виду? Калькулятор
справится с этим заданием в два счета, компьютер еще даже не успеет
операционную систему загрузить!
С другой стороны, ведь мы с вами хорошо знаем, что одна и та же мысль в
устах мудреца и дурака — это две разные мысли. Простое решение «старой
души» — это завершение круга. «Молодая душа» может сказать: «Страдание —
это ерунда!» Но что она знает о страданиях? Нет, это лишь бахвальство.
Когда же «старая душа» говорит, что страдание иллюзорно, мы видим величие
духа.
Они боролись со страданием, это был их душевный труд. Они искали выход и
нашли его. Но когда они победили страдание, когда они смогли отодвинуть его
от себя, научились смотреть на него со стороны, оказалось, что они боролись
с иллюзией! Проблема простого решения.
— Выбрать дорогу к счастью? — уточнил Данила.
— А что может быть проще? Не бороться со страданием, а пройти мимо него —
ответил Андрей. — Я слышал историю про одного духовного учителя. Этот
странный человек всю свою жизнь оставался счастливым, улыбка ни на секунду
не сходила с его лица! Вся его жизнь была словно бы исполнена ароматом
праздника...
И даже на смертном одре он продолжал весело смеялся. Казалось, что он
наслаждается приходом смерти! Его ученики сидели вокруг — озадаченные,
растерянные — и недоумевали.
Наконец, один из них не вытерпел и спросил:
— Учитель, почему Вы смеетесь? Всю жизнь Вы смеялись. Но мы так и не
решились спросить у Вас, как Вам это удается. А сейчас мы и вовсе
растеряны. Умирая, Вы продолжаете смеяться! Но что же в этом смешного?!
И старик ответил:
— Много лет назад я пришел к моему Учителю. Я был тогда молод и глуп, как
вы сейчас. Мне было всего семнадцать лет, а я уже был страдальцем —
измученным и озлобленным на жизнь. Моему Учителю тогда было семьдесят, и он
смеялся просто так, без всякой причины. Я спросил его: «Как Вам это
удается?» И он ответил: «Я свободен в своем выборе. И это мой выбор. Каждое
утро, когда я открываю глаза, я спрашиваю себя: „Что ты выберешь сегодня —
блаженство или страдание?"» И так получается, что с тех пор и я каждое утро
выбираю блаженство. Но ведь это так естественно!
Помнишь, Данила, ты сказал, что страдание — это препятствие человека на
пути к самому себе. И это правда — мы не рождены для страдания, мы рождены
для радости. Но многие ли знают об этом? И Аня говорит тебе потрясающие
слова: «Счастье и страдание — это просто две разные дороги. Совсем разные!
Остается только выбрать, по какой идти...»
Действительно, речь в третьей Скрижали не о страдании и не о счастье. Речь
о страхе перед смертью. Он как тень ходит вокруг человека и не позволяет
ему чувствовать себя счастливым. Но стоит понять иллюзорность всех этих
метаний, и ты...
— Да, — подхватил мою мысль Андрей, — страх владеет нами, только пока мы
верим в опасность. Страх владеет нами только до тех пор, пока мы боимся. А
смерти нельзя бояться. Не «не нужно», а именно «нельзя», «невозможно». Мы
ничего не знаем о смерти. Нам известно, что мы не сможем продолжать свое
прежнее существование. Но и что с того? Что в этом ужасного?!
Мы боимся, предполагая худшее? Но почему мы не думаем о смерти иначе? Ну,
например, как о новом рождении? Мы сами придумали себе эту опасность. С
равным успехом мы могли бы придумать и радость. Это наш выбор.
То, как мы воспринимаем окружающий мир, зависит от того, как мы относимся к
самим себе. Если человек верит в себя, то и окружающий мир он воспринимает
положительно. А если человек, наоборот, озлоблен на себя, то и Мир вокруг
кажется ему исчадием зла. Мы проецируем свое отношение к себе — на мир,
словно луч диапроектора, отбрасываем его на экран.
— А значит ли это, что Митино желание уничтожить мир было его желанием
уничтожить самого себя? — Данила внимательно посмотрел на Андрея.
— Ну... и так, и не так, — улыбнулся Андрей. — «Проекция» — сложное
понятие. Тут надо быть осторожным. В случае Мити суть вот в чем... Очень
трудно ненавидеть самого себя. Ну согласитесь, это надо ухитриться! Мы
инстинктивно так устроены, чтобы жалеть себя, холить, лелеять, защищать.
Ненавидеть себя — это против инстинкта самосохранения! Это биологический
нонсенс! Как же выйти из такой ситуации? С помощью «проекции». То есть
вынести свою ненависть за пределы себя, во внешний мир. Человек начинает
подозревать окружающий мир в «заговорах», думает о «роке», о «проклятьях» и
тому подобном.
— И что нужно сделать, чтобы исправить эту ошибку? — спросил Данила. —
Человек должен понять, что на самом деле он ненавидит себя? И признать, что
«злой мир» он просто придумал?
— Желаю успеха! — рассмеялся Андрей. — Нет, конечно, лобовая атака здесь не
сработает. И не надейтесь! Если человек с этим согласится, он будет
выглядеть полным идиотом! Это неприятно. И он не будет этого делать.
— А как же быть?.. — разочаровано протянул Данила.
- Если мы хотим помочь человеку, мы должны понять самого человека. Это
непременное условие. Прежде чем переводить старушку через дорогу, следует
осведомиться, надо ли ей на ту сторону улицы... Он ненавидит себя, потому
что не находит в себе того, чего хотел бы найти. Логично? А кого он хочет в
себе найти? — спросил Андрей. — Вы, вот, сами чего, например, ищите?
— Вообще, человек хочет найти в себе Бога, — сказал Данила. — Еще у нас
говорят: «божью искру», «промысел». Ведь что такое вера? Вера — это когда
ты чувствуешь присутствие Бога в своей жизни, что он в тебе.
- Митя не хотел уничтожать мир, — догадался я. — Он хотел убить в себе все
внешнее, все наносное, чтобы увидеть себя настоящего?
— Да, — сказал Андрей. — Это первая Скрижаль — отказаться от самого себя,
от своего «эго», чтобы найти свою сущность, свой Свет. Но в чем тогда смысл
четвертой Скрижали?.. Мы знаем уже три. Первая — об отказе от «эго». Вторая
— о Другом. Третья — о том, что все сплошь иллюзия, кроме Света — в Тебе и
в Нем. В чем же четвертая?! Доверие!
Митя не доверяет самому себе, борется с самим собой. Ему кажется, что он
борется с миром. Но ненавидит он себя — «Дмитрия»! И поэтому я сказал Мите:
«Бороться с самим собой — дело бессмысленное. Такая борьба — только иллюзия
внутреннего роста. Если ты борешься с самим собой, значит, ты где-то себе
врешь».
И тогда Митя меня спросил: «А что, если это ужасная правда?». И я услышал в
этом вопросе: «Я боюсь, что во мне нет Бога». Да, я услышал именно это! И я
стал говорить с Митей о Дао. Я сказал ему: суть Дао в том, что нет ни
черного, ни белого. Есть то, что движется. А поэтому нет ничего живого, в
чем бы не было Бога.
«Всякая борьба — иллюзия. И в этом Бог. Бог — не борьба, Бог — это доверие
и поступки».
«В древности жил великий император, — рассказывал Андрей. — У него было три
сына. И к каждому из них он относился с любовью и нежностью, во всех он
видел таланты и способности. Но время неумолимо. Император старел и ему
нужно было назвать имя преемника. Кому из своих сыновей он доверит
государство?
Собравшись с духом, император призвал к себе мудреца.
„Что мне делать, мудрец? — спросил император. — Государство у меня одно. А
сыновей — три, и каждого я люблю всем сердцем. Теперь я должен назвать имя
преемника. Кому из сыновей отдать предпочтение?"
„О величайший из императоров! — ответил мудрец. — Ты знаешь это лучше меня,
ведь это ты — император. Я могу предложить испытание для твоих сыновей. Но
какое качество надлежит испытывать в будущем императоре, я не знаю".
Император думал три дня и три ночи. На четвертый день он снова призвал к
себе мудреца.
„Мудрец, — сказал ему император, — всю жизнь я собирал земли для своего
государства. Теперь мне принадлежит половина мира. Кто из моих сыновей
лучше продолжит дело своего отца, тот и будет следующим императором.
Придумывай испытание!"
И через три дня мудрец сказал императору:
„У каждого из твоих сыновей есть просторный дворец. Выдели сыновьям по
небольшой сумме денег и дай три недели сроку. Пусть они наполнят свои
дворцы до отказа. Кто лучше справится с этой задачей, тому и быть
императором".
Император обрадовался. Это именно то испытание, которое нужно! Оно покажет,
кто из сыновей императора продолжит дело отца наилучшим образом.
„Как идут дела?" — спросил император у мудреца, когда на исходе была третья
неделя испытания.
„Твой старший сын проявил рачительность, — ответил мудрец. — Он наполняет
свой дворец мусором. Люди со всего города везут к нему всякий хлам и
отходы. Дворец наполняется, а твой сын не истратил еще ни единой монеты!"
„Это хорошо. А что же средний сын?" — спросил император.
„Средний сын проявил сообразительность, — ответил мудрец. — Он скупил все
дешевое сено в близлежащих деревнях".
„Это хорошо. А младший? Правда ли говорят, что он решил не соревноваться с
братьями?" — с тревогой спросил император.
„Твой младший сын, о величайший из императоров, ведет себя странно, —
ответил ему мудрец. — Он раздал все имущество, которое было у него во
дворце — всю утварь, мебель. А деньги, которые ты ему дал, он раздает
нищим. Больше ничего неизвестно".
И вот время вышло. Старый император отправился на осмотр сыновних дворцов.
Но от дворца старшего сына доносился столь зловонный запах помоев, что
император даже не смог подъехать к зданию. Слуги донесли, что дворец
заполнен лишь на две трети.
„Лучше бы он был расточительным, — с горечью сказал император. — Не знания
делают мудреца мудрым, и не земли делают империю великой. Если бы моя
империя прирастала болотами и пустынями, чем бы она была?"
„Ты прав", — согласился мудрец.
Из дворца среднего сына тоже несло неприятным запахом дешевого гниющего
сена. Но император все-таки смог осмотреть покои и лично убедился — дворец
был заполнен только наполовину. Среднему сыну не хватило отведенных денег.
„Лучше бы он не был сообразительным, — с болью в сердце сказал император. —
Мудрец не тот, кто мудр. Мудрец — тот, кто знает свои возможности. Нельзя
вступить в войну, имея лишь половину солдат".
„Ты прав", — согласился мудрец.
„Но что же мне теперь делать, мудрец?! — в отчаянии воскликнул император. —
Что мне делать?! На кого я оставлю свое государство?!
„Пойдем во дворец твоего младшего сына", — сказал мудрец.
„Ты же знаешь, что это бессмысленно", — сокрушался император.
„Мудрец не тот, кто находит ошибку. Мудрец — тот, кто видит правильное
решение, — ответил мудрец. — Нужно идти до конца, император! Пойдем".
Никогда на сердце у императора не было такой тяжести, как в тот миг, когда
он подходил к дворцу младшего сына. Император прожил большую, славную
победами жизнь. Но сейчас он понял, что вся его жизнь прожита зря. Ни один
из его сыновей не оправдал ожиданий, и государство его погибнет.
Младший сын приветствовал императора на пороге своего дворца.
„Правда ли говорят, что ты раздал все свои вещи — мебель и утварь?" —
спросил его император.
„Правда, отец", — ответил младший сын.
„Правда ли говорят, что ты раздал беднякам отведенные тебе деньги?" —
спросил император.
„Правда, отец. Лишь часть я истратил на свечи", — ответил младший сын.
„На свечи?! — удивился император. — Зачем тебе свечи?!"
„Ты хотел, чтобы мой дом был до краев полон", — юноша почтительно склонил
перед императором голову и пропустил его во дворец,
Во дворце младшего сына императора не было ни одной вещи. Ни одной...
Дворец казался совершенно пустым. Но только казался. Множество горящих
свечей наполняли весь дворец светом... Пустой дворец был до краев полон...
„Ты будешь императором лучшим, чем твой отец», — сквозь слезы сказал
старик».
Побеждает тот, кто готов довериться миру. Дворцы всех трех сыновей с самого
начала были наполнены жизнью. Но лишь один из юношей видел и понимал это.
Свет — только метафора, а смысл — в твоем доверии к жизни и в твоих
поступках.
Жизнь — это бесконечный дар. И ей нельзя не доверять. А страх — это
проявление недоверия. Ведь своим страхом мы фактически говорим ей: «Я не
уверен, что ты желаешь мне добра». А тот, кто предает Жизнь, просто не
может чувствовать себя живым.
Четвертая Скрижаль рассказывает нам о Жизни. О том, что Жизнь — это великое
сияние Света. И ты видишь это, когда начинаешь доверять самому себе, потому
что Жизнь в тебе, Жизнь — она всегда рядом. Жизнь — это Свет, то, что
никогда не предаст...
Правда — она правда. От нее не уйдешь. Если ты, например, кого-то любишь —
то любишь. Если не любишь — то не любишь. Если себя обманывать и жить с
тем, кого не любишь, — будет мука. Вот это ужасно. А так, что в человеке
может быть ужасного? Все, что в нем есть, — это факт. Нужно только
правильно с ним обойтись...
Однажды к Руми пришла женщина, жившая по соседству. Она привела к мудрецу
своего маленького сына.
«Я не знаю, что мне делать, Руми, — сказала она. — Я испробовала уже все
способы, но ребенок меня не слушается. Он ест слишком много сахара!
Пожалуйста, скажите Вы ему, что это нехорошо. Он Вас послушается, потому
что очень уважает».
Руми посмотрел на ребенка, на доверие в его глазах, и сказал: «Приходите
через три недели».
Женщина была в полном недоумении. Это же такая простая вещь! Почему этот
просветленный человек просто не сказал ее сыну, что не нужно есть столько
сахара?! Непонятно... Люди приходили к Руми из дальних стран, и он помогал
решать куда более серьезные проблемы сразу.
Но что делать — она послушно пришла через три недели. Руми вновь посмотрел
на ребенка и сказал: «Приходите еще через три недели».
Тут женщина не выдержала и осмелилась спросить, в чем дело. Но Руми лишь
повторил сказанное.
Когда они пришли в третий раз, Руми сказал мальчику: «Сынок, послушай мой
совет, не ешь много сахара, это вредно для здоровья».
«Раз Вы мне советуете, — ответил мальчик, — я больше не буду этого делать».
После этого мать попросила ребенка подождать ее на улице. Когда он вышел,
она спросила у Руми, почему он не сделал этого в первый же раз, ведь это
так просто...
И Руми признался ей, что сам всегда любил есть сахар, и, прежде чем давать
такой совет, ему пришлось самому избавляться от этой слабости. Сначала он
решил, что трех недель будет достаточно, но ошибся...
Святой человек, прославившийся своей мудростью и духовной силой, шесть
недель отучал себя есть сладкое, чтобы просто иметь право сказать мальчику:
«Сынок, не ешь много сахара, это вредно для здоровья».
— И вот я вижу пять целей, — сказал он. — Первое — нужно понять, что тебя
нет. Парадоксально, но это так. Все, что мы пытаемся защищать в себе, —
иллюзия. Истинный «ты» — это Аркан Дурак в колоде Таро, абсолютная пустота.
Как сказал Гаптен: «Мудрый — это тот, кто принимает жизнь. А принимает —
пустота, чистота, открытость».
Второе. Наше чувство одиночества в этом мире ошибочно. Если ты чувствуешь
себя одиноким, это значит, что ты сам закрыт для других. Хотя иногда
кажется, что это они закрыты и не пускают тебя в свой мир. Это иллюзия.
Когда ты отказываешься от себя, ты видишь, что вокруг другие миры. Это
сущности других людей, и они прекрасны.
Третье. Отказавшись от своего «эго» и увидев вокруг Других, ты совершаешь
выбор. Ты выбираешь свою жизнь, свой путь. Ты можешь выбрать жизнь, полную
страданий. Ты можешь выбрать дорогу к счастью. Впрочем, и то, и другое —
только иллюзия. И только в тот миг, когда ты понимаешь это, истинное
счастье принимает тебя.
Четвертое. Оно вытекает из третьего, как первое из второго. Ощутив себя
истинно Живым, ты должен довериться потоку Жизни. Но довериться Жизни — это
не значит плыть по течению. Довериться — это значит совершать поступки. А
это возможно только в одном случае — если ты доверяешь самому себе и можешь
опираться на себя.
Что ж, мы прошли своеобразный круг. Мы отказались от своего «эго» и словно
в награду увидели вокруг себя Других. Мы отказались от счастья — и ощутили
вокруг себя поток Жизни, которому теперь мы смогли довериться. Доверившись
ему, мы обрели себя заново. Мы умерли, чтобы воскреснуть, и воскресли. Что
же дальше?.. А дальше — пятое.
Совершенствуй себя — вот что говорит нам пятая Скрижаль. Но это возможно
лишь при условии достижения четырех предыдущих целей. Ведь совершенствовать
«эго» — это безумие. Совершенствовать свое одиночество — ад.
Совершенствоваться, не видя иллюзорности выбора, — ошибка.
Совершенствоваться, не доверяя Жизни, — абсурд.
Если ты постиг своим существом первые четыре скрижали, ты впервые можешь
быть по-настоящему честным с самим собой. Такова правда...
«Зачет по последнему» — неважно кто ты, неважно, что ты можешь, а чего нет,
ты отвечаешь и за себя и за всех. И так — каждый.
Просто нельзя быть счастливым, когда кто-то несчастен. И радея за другого,
ты, на самом деле, радеешь за самого себя.
Религии говорят, что нужно победить в себе страждущего, избавиться от
желаний, стать чистым. Этот ангел был избавлен от всех желаний. Он перестал
желать, когда понял, что любое его желание может быть исполнено. Если у
тебя все есть, тебе ничего не хочется. Но с этим откровением к нему пришло
и другое. Он вдруг ощутил невыносимую тоску. Ему теперь незачем было жить.
Люди живут, движимые своими желаниями. Без желаний нет жизни. Все, что они
делают, они делают ради определенных, желанных целей. Они хотят
удовольствий, любви, знаний, денег, славы. И им кажется, что в их жизни
есть смысл. Но какой? Ответа нет. Есть лишь желания, и это дает человеку
силы жить. Не будет этих желаний...
И поэтому Дьявол стал искать смерти... пока не повстречал одну девушку.
«Ты должен жить, ведь я люблю тебя», — сказала Дьяволу девушка.
«Что с того? — ответил он. — Любовь — пустышка. В ней нет никакого смысла.
Влюбляясь, человек мечтает о вечности, а жаждет скорого завершения —
удовлетворения желания, разрядки. Вот почему все красивые истории
заканчиваются в тот миг, когда возлюбленным предоставляется возможность
вдоволь насладиться друг другом».
Девушка заплакала и ушла. Ночью ей приснился кошмар. Ей снилось, что она
разочаровалась в своем возлюбленном. Но если она разочаровалась, разве она
любила?..
Она проснулась в холодном поту и поняла, сколько мук пережил ее
возлюбленный. Многие девушки влюблялись в него, но ни одна из них
по-настоящему не любила.
«Да, любовь эгоистична, — согласилась девушка. — И она быстро проходит.
Возможно, она превратится в дружбу или душевную близость. Но любовью она
больше не будет. Это правда».
«Тогда почему я должен жить для тебя? — Дьявол повел изогнутой бровью. — Не
ради же твоего мимолетного удовольствия!»
«Ты должен жить, потому что благодаря тебе моя жизнь наполняется смыслом, —
сказала девушка. — Я понимаю тебя. Я смотрю в твое сердце, и я вижу в нем
Свет. Ты хочешь выглядеть страшным и злым. Но я живу твоим Светом, и ты не
сможешь скрыть Его от меня».
Дьявол горько усмехнулся и повернулся к девушке спиной. Он не хотел, чтобы
она видела его слезы.
«Что с того? — сказал он. — Если долго смотреть в бездну, ты почувствуешь,
что она тебя манит. Кто сказал, что это хорошо?»
И девушка опять ушла, а ночью ей снова приснился кошмар. Она стояла на краю
гигантской расщелины и смотрела вниз. Казалось, эта пропасть уходит в
бесконечность.
Но там, в глубине, кто-то был. Девушка физически ощущала его дыхание.
Странная, непреодолимая тяга возникла в ней. Еще секунда — и она бросилась
бы в эту пропасть.
И в самый последний миг, она вдруг словно что-то почувствовала, подняла
голову, и... над ней было небо. Прозрачно-голубое, высокое-высокое небо!
«Нет, я не чувствую отчаяния, любимый, — сказала она Дьяволу на следующий
день. — Я вижу твою бездну, но я вижу и мир вокруг. Да, он больше, чем мое
чувство к тебе. Больше, потому что всегда есть что-то большее. Но мое
чувство — это то лучшее, что есть в нем!»
«Но зачем мне жить?! — закричал Дьявол. — Я не хочу жить для кого-то!»
«А ты живешь не для кого-то», — ответила девушка и улыбнулась.
«Как?!» — удивился Дьявол.
«Просто ты нужен, — ее лицо оставалось спокойным, а глаза лучились, словно
рассветное солнце. — Ты просто должен это осознать — ты нужен. Ты нужен. И
все».
«Это говорит твое тело?» — Дьявол внимательно посмотрел в глаза девушке.
«Нет», — ответила она.
«Это говорит твое сознание?» — переспросил он.
«Нет», — снова сказала девушка.
«Тогда это дух говорит в тебе», — решил Дьявол.
«Нет», — в третий раз ответила девушка.
«Но что же тогда?!» — удивился он.
«Ты», — улыбнувшись, ответила девушка.
И после этих слов она обняла Дьявола, а бодхисатва (а это был именно
бодхисатва — ангел, вернувшийся в мир, чтобы пробуждать людей) прошептал ее
душе: «Я приходил, чтобы ты проснулась. Теперь мы принадлежим единому
целому. Навсегда».
Первой по очереди идет не первая, а седьмая Скрижаль, — пожал плечами
Андрей. — И она о том, что мы должны изменить свое сознание. Только в этом
случае найденные вами скрижали будут восприняты так, как они должны быть
восприняты. Они оживут, когда изменится наше сознание, когда все три «точки
сборки» — общечеловеческая, эзотерическая и научная — объединятся в одном
человеке.
У каждого из нас чего-то не хватает — кто-то игнорирует эзотерическое
видение, кто-то науку, а кто-то не видит ничего кроме науки. И в результате
наше сознание становится однобоким. Оно воспринимает только часть истины и
поэтому неправильно интерпретирует факты.
Часть — это не целое, и даже сумма частей — не целое. Осколки разбитой
кружки, собранные на совок, — это осколки, это не кружка. Кофе в нее не
нальешь...
Приходит ученик к Учителю и говорит:
«Учитель, я прочитал, изучил и запомнил все сутры. Я узнал все, что должен
был узнать о доктрине. Но я никак не могу постичь сути. Я не вижу Истины! Я
не чувствую просветления!».
«Ты точно прочел все сутры? Все до одной?..» — не поверил ему Учитель.
«Да, Учитель!» — ответил ученик.
«Ты изучил и запомнил их? Все?!» — Учитель недоверчиво смерил ученика
взглядом.
«Да!» — ответил тот.
«И ты хочешь сказать, что узнал абсолютно все о доктрине?!» — Учитель,
казалось, был вне себя от гнева.
«Да, Учитель! Да! — сквозь слезы прокричал ученик и пал на колени. —
Поверьте мне! Это правда!»
«Хорошо, — спокойно ответил Учитель. — Теперь пойди и выбрось все свои
сутры. Забудь, что ты когда-либо учил или читал».
«Как?!» — ученик не поверил своим ушам. «Выбрось и забудь. Ты же ищешь
просветления...» — улыбнулся Учитель.