Антуан смеялся. Диана страдала. Она видела его смеющимся с другой. С ней он не
смеялся никогда. Ей легче было бы видеть, как он целует другую, чем с нею смеется. Ужасно,
ужасно смеется. Ужас как помолодел от этого смеха. Она взглянула на Шарля, тот выглядел
растроганным. Рехнулся, что ли! Люсиль, конечно, привлекательна и - превосходно держится,
но в ней ни настоящей красоты, ни изюминки. Как, впрочем, и в Антуане. Без ума от нее
бывали мужчины куда красивее. Только беда в том, что она полюбила Антуана. Она любила его
и желала, чтобы он любил ее. Наступит день, и он окажется в ее власти. Позабудет свою
погибшую актрису, для него будет существовать лишь она, Диана. Сара, Сара... Сколько раз
она слышала это имя. Вначале он часто о ней рассказывал. Однажды Диана не удержалась и в
сердцах брякнула, что Сара ему изменяла, что все об этом знали. Больше они о Саре не
говорили, но во сне он шептал ее имя. Ничего, скоро... скоро он будет звать во сне ее, Диану.
Она почувствовала, как слезы набегают на глаза.
читать дальше- Она любит меня, - сказал Антуан. - А мне нравятся высокие и стройные женщины
вроде нее. А Сара была маленькая и толстенькая, я чуть не плакал от умиления. Понимаете? И
еще она как никто умела мучить меня...
Чтоб не зевнуть, надо вдыхать воздух уголком рта, а
выдыхать через передние зубы. Немного похоже на жующего кролика, зато хоть слезы на
глазах не выступают.
Серьезность. От нее все наши беды. Я тут понял, что только беспечности мы обязаны
лучшим, что в нас есть, - созерцательностью, ровным настроением, ленью; благодаря ей мы не
мешаем жить окружающим и сами можем наслаждаться жизнью: есть, пить, заниматься
любовью, нежиться на солнце. Нет в жизни большей радости, чем знать, что свободно дышишь
и живешь в тот краткий срок, что отпущен нам на земле
То ли по счастливому совпадению, то ли из-за почти патологического страха
потерпеть неудачу, она всю жизнь обращала внимание лишь на тех мужчин, которым сама
нравилась.
- Вы придете завтра? - поспешно спросил Антуан. - В то же время?
Ему казалось, что, пока он не будет точно знать, когда сможет снова сжать ее в объятиях,
ему не будет ни минуты покоя. Она кивнула. И сразу наступило такое успокоение, что он
усомнился, правда ль ему так нужно это свидание. Он много читал и знал из книг, что тревога
еще сильнее ревности подстегивает страсть.
Если б я могла сказать ему правду: да, Антуан мне нравится, мне хочется смеяться с
ним, целовать его. Но ведь немыслимо сказать такое мужчине, который тебя любит. Ему было
бы легче узнать, что я с Антуаном сплю, чем видеть, как мы вместе хохочем. Для ревности
всего страшней смех
Вдруг ей стало стыдно: даже по части чувств она живет за его счет! Это смущало больше всего. Она не хотела, чтобы
Шарль из-за нее страдал, не хотела лгать, не хотела говорить правду. Ей хотелось, чтоб он обо
всем догадался сам, и ничего не надо было объяснять. Люсиль была чудовищно малодушна.
Когда мы счастливы, все окружающие кажутся
нам пусть второстепенными, но соучастниками нашего счастья. Только потеряв его, мы
понимаем, что то были лишь случайные его свидетели.
Есть натуры, кстати, самые щедрые, что живут лишь настоящим, и
отмахиваются от остального.
Случается порой, что человек совершенно счастлив один, сам по себе. Воспоминания о
таких минутах скорее любых других спасают в трудный момент от отчаяния. Вы знаете, что
способны быть счастливым в одиночестве и без всяких видимых причин. Вы знаете, что это
возможно. И если человек несчастен из-за другого безнадежно, почти органически зависим от
него, такие воспоминания возвращают уверенность. Счастье представляется чем-то круглым,
гладким, совершенным, навеки свободным, доступным - пусть оно далеко, но достижимо. И
это лучше помогает удержаться на плаву, чем память о счастье, разделенном когда-то с кем-то
еще. Та любовь ушла и кажется теперь ошибкой, а связанные с нею счастливые воспоминания
- обманными.
Люсиль всегда забывала, что Шарль очень красив. Он слишком любил ее, чтобы она об этом помнила. Он любил ее такой,
какая есть, не требовал отчета в поступках, вообще ничего не требовал.
Мужчина не может уважать любовницу, если не любит. Конечно, Диана многим его устраивала. Конечно, он испытывал к ней долю уважения. Но инстинктивно, в глубине души, относился к ней, как к последней проститутке. Ведь она жила с ним, так и не потребовав слов любви, не сказав, их сама.
Овладев ею физически, не коснулся ее души. Да, они вместе смеялись, а смех - верный
спутник любви. Верный, но не единственный. Он понимал это особенно ясно, вспоминая ее
слезы в Пре-Кателан. Чтобы мужчина и женщина полюбили, друг друга, недостаточно вместе
смеяться. Надо еще заставлять друг друга страдать.
Я люблю вас такой, какая вы есть. Антуан же любит вас такой, какая вы с
ним. Он мечтает о счастье с вами, это свойственно молодости. А я желаю счастья вам - где бы
вы ни были. Так что мне остается только ждать.
Она хотела возразить, но Шарль предостерегающе поднял руку:
- К тому же рано или поздно он начнет, а может, уже начал попрекать вас за то, какая
вы: за ваше эпикурейство, беспечность, малодушие. Он полагает, все это - недостатки, они
будут раздражать его. Он еще не понимает, что в них сила женщины. Что за это мужчины и
любят ее, даже если порой именно из-за этого бывают несчастны. Антуан поймет это - с
вашей помощью. Он поймет, что вы такая веселая, такая желанная благодаря своим
недостаткам, а не вопреки.